что не заснет, но сразу же отключилась. Ей снилось, что она в гостиной пьет чай и пытается спрятать лозу, тянувшуюся из ее воротника и манжет. Напротив в кресле-качалке сидела мисс Хантер, ее кожа напоминала бумагу и глаза казались испуганными.
Фейт проснулась от бормотания голосов, звучавших так близко, словно говорили прямо в ее комнате. Ей потребовалось несколько секунд перед тем, как она поняла, что приглушенный разговор происходит на служебной лестнице. Она выбралась из кровати, подкралась к стене и прижалась ухом.
— …Мучается. — Кажется, это Прайт, как всегда, выбирающий слова осторожно и взвешенно. — Вы и правда думаете, что проклятие существует?
— Я думаю, что проклятий в этом доме ровно столько же, сколько единорогов, — сухо ответила миссис Веллет.
— Жанна считает, что она проклята. — Повисла долгая пауза.
— Как она себя чувствует? — спросила экономка.
— Плохо, и ей становится все хуже даже в церкви. Она не может ни есть, ни спать. Видит кошмары и мерзнет до мозга костей. Люди говорят, что она умирает.
— Люди говорят много глупостей, и надеюсь, они не обсуждают это в присутствии Жанны. Я бы не хотела, чтобы эта мысль завладела ею…
Голоса стихли. Жанна не умирает, сказала себе Фейт. Разумеется, нет. Никакого проклятия не существует. Просто у Жанны разыгралось воображение. Это последствия продолжительного страха, бессонницы, отсутствия аппетита и того, что она спит в холодной церкви в течение вот уже нескольких ночей… По коже Фейт побежали мурашки. На секунду ей захотелось сбросить с себя кожу, как змея, и ускользнуть, превратившись в кого-то другого.
Была середина дня. Фейт пропустила обед, но у дверей ее комнаты оставили поднос с едой, видимо, миссис Веллет позаботилась. Спустившись на первый этаж, Фейт наткнулась на раздраженную Миртл, нетерпеливо ходившую взад-вперед по прихожей.
— Фейт! Где ты была? — Она не стала ждать ответа. — Тебе надо присмотреть за братом. Он все утро бегает как сумасшедший!
— Но мне надо ехать на раскопки с дядей Майлзом, мне поручили делать зарисовки! — воскликнула Фейт.
— В то ужасное место, где лопаются цепи и люди швыряются камнями? Нет, Фейт, мне не следовало вообще отпускать тебя туда. Кроме того, твой дядя еще утром уехал. Судя по всему, они вот-вот проложат путь в нижнюю пещеру, и он не хотел ничего пропустить.
Это был удар. Сейчас больше, чем когда-либо, Фейт хотелось понаблюдать за участниками раскопок.
— Кроме того, ты должна присмотреть за Говардом. Он учился писать — вся детская забрызгана чернилами — и не надевал свой синий пиджак! Ты знаешь, что он всегда должен надевать его, когда пишет! Через несколько лет он пойдет в школу и… — Она умолкла и поднесла руку ко лбу. — Школа, — пробормотала она с таким видом, словно эта мысль причиняет ей боль.
— Извини, — начала Фейт, — но когда я последний раз надевала на него пиджак, он так плакал…
— Пусть плачет! — взорвалась Миртл. — Это для его же блага! Будет куда хуже, если мы будем потворствовать его капризу! В школе его станут дразнить и бить по рукам розгами. И когда он вырастет, никто никуда не пригласит его, если он будет неправильно пользоваться столовыми приборами! На кону будущее Говарда! Его будущее… — Она умолкла, задумавшись о чем- то.
Фейт закусила губу.
— Что, если это не каприз? — спросила она.
— Фейт, твой брат не левша, — твердо заявила Миртл, как будто Фейт ее несправедливо обвинила. — Что с тобой сегодня? — Она нахмурилась и внимательно взглянула на Фейт. — Ты не следишь за собой! Когда ты в последний раз расчесывалась? И почему ты пахнешь лимонами? — Она окинула взглядом холл. — Все вверх ногами! А доктор Джеклерс может приехать в любую секунду. — Посмотрела на часы. — Где он? Опаздывает на два часа и не прислал ни слова. Что-то не так! Я чувствую.
При этих словах снаружи послышался стук и цокот копыт. Миртл вздохнула:
— Наконец-то.
Как оказалось, это не доктор Джеклерс. Это доставили его письменные извинения. Он задерживается в связи с необходимостью лечить мисс Хантер.
