? А мы можем создать такие свои? – тут же поинтересовался Братишка.
Кэй покачал головой
? Только странники-эукторы могут создавать миры. Среди вас я такого не заметил, к сожалению. Тогда бы все было проще, и вообще… ? он, по своему обыкновению, не договорил и погрузился в раздумья. Кэй часто чего-то недоговаривал. Иногда добавлял, что придет время, и все они узнают. Никто его не торопил, миры сами по себе были так удивительны, так интересны. Хотелось самим исследовать их, а не задавать вопросы.
С тех пор, как они узнали, что они странники, прошло около трех лет, а они так и не разобрались во всей этой системе. Они знали, что всего есть четыре уровня миров, и их собственный мир принадлежит к первому. Самый сильный и в то же время самый слабый уровень. Они огромны, в них обитает множество людей, существует сотни государств, у них непременно длинная и сложная история. Но странников очень мало, способности к странствиям сильно атрофированы, естественно, даже тех немногих, кто может путешествовать в другие миры, да еще и болтает об этом, считают сумасшедшими или наркоманами.
Наркотики действительно позволяют обычным людям с первого уровня на какое-то время заглянуть в другие миры. Дело в том, что, приняв что-нибудь эдакое, люди иногда неосознанно пытаются сделать что-нибудь нереальное. Скажем, пролезть в игольное ушко, как верблюд. Пройти сквозь стену. Мысленно обвалить на себя потолок. Завернуться в лунный луч. А ведь именно таким образом и попадаешь в другие миры. Или, если ты не странник, просто прикасаешься к их границе, заглядываешь в окно. Именно это несведущие и называют трипами или галлюцинациями.
А вообще, не-странники не могут видеть выходцев из других миров, но в то же время они практически полностью защищены от их воздействия. Могут иногда ощутить неожиданный порыв ветра или толчок в спину, казалось бы, ниоткуда. Или неожиданно почувствовать себя плохо, ощутить внезапный приступ сильной слабости или тошноты – это если какая-нибудь тварь вдруг пролезла через портал и пытается тебя сожрать, не подозревая о том, что раз она из мира уровнем младше, ничего у нее выйдет. Но если эта тварь находила странника, дело было плохо. Поэтому немногих путешественников по мирам, обитающих на первом уровне, следовало найти и подготовить, ? так сказал им Кэй. Именно поэтому он и явился тогда Налии, Кимми и Братишке. А потом они встретили Эсси, и выяснилось, что он тоже странник. Кэй сказал, что в этом нет ничего удивительного – странники неосознанно чувствуют друг друга.
На втором же уровне все было совсем по-другому. Эти миры были куда меньше, чаще всего в них обитал всего один народ, иногда два-три, реже ? больше трёх. При этом странников было намного больше, а остальные люди обычно прекрасно знали о существовании других миров. В некоторых особенно продвинутых мирах все эти странствия даже изучались, словно отдельная наука, а странники тщательно обучались, велся учет рядом находящихся миров и их координат, порталы тщательно контролировались.
Из-за немногочисленного населения и небольшого размера мира очень многое зависело от того, кто стоит у власти, какие настроения там гуляют, на каком уровне развития находятся люди. Здесь, как нигде, можно было с легкостью создать рай, где все счастливы, или, наоборот, устроить такую жуткую антиутопию, что никаким писателям-фантастам и не снилась.
Миры третьего и четвертого уровня были совсем маленькими, там довольно редко встречались живые существа и еще реже – разумные живые существа. Тут все могло походить на помещение – как в случае с комнатой из перьев. Мир мог выглядеть как парк, или лес, или пустыня. И именно тут была самая настоящая феерия абсурда. Здесь все было жутко нелогичным, нарушались все возможные законы физики, биологии, логики, да всего. Земля, небо, растительность могли быть какого угодно цвета и вида, можно было погладить луну, запутаться в облаке, дерево могло неодобрительно нахмуриться при виде тебя, но реальных опасностей тут почти не было.
Вся их компания очень любила эти уютные нелепые мирки. У каждого из них был свой любимый, Эсси, например, очень нравился тот, где были длинные бетонные коридоры, на земле росла шелковая серебристая трава, а вместо потолка было ночное небо. Стены были шершавые и теплые, кто-то, может быть, такой же странник, как они, оставил на них довольно-таки симпатичные граффити, а по траве скользили многочисленные заводные паровозики – такие, каких сейчас уже не делают, словно неожиданный теплый привет из прошлого века.
