– Двое. Старшая девочка, ты ее назвала Алисой. Шесть лет. Мальчик трех лет, и опять ты назвала его по-своему, Илья. Хотя как отец, по правилам нашего мира я просто обязан был дать сыну имя отца, деда или прадеда. Хорошо, что с тобой у меня уже далеко не первая семья, иначе опозорился бы на весь Титан Хайкари.
Землянка, пошатываясь, двинулась в желтый угол, и Дим ринулся ей навстречу. Подхватил деликатно обнаженную даму под локоток, покрылся весь мурашками и, с трудом передвигая ноги, повел дальше.
А голос все надрывался:
– Что-то вспомнила? Милая! Ну не молчи же!
Он еще что-то там такое лопотал, умильно сюсюкал, вспоминал какие-то детали семейной жизни и забавные случаи из проделок детей, но Алекса словно оглохла. Встав над кучкой своего тряпья, она его даже поднимать не стала. Только забормотала еле слышно, упомянув некое изделие, изготавливаемое обычно триясой Люссией на завтрак:
– Блин! А тут и в самом деле холодно. Задубею, к ядреной бабушке…
Без единого слова вслух Дим стал спешно разоблачаться. Что с кучей ремней, разгрузок и креплений, лично когда-то спроектированных отцом, было не так-то просто. Но раз богиня возжелала во что-то одеться, какие могут возникнуть сомнения или сложности? Вот парень и решил поделиться тем, что у него было. А было у него всего-то под ремнями и разгрузкой: специальная жилетка из прочной кожи удава и варана, а также отличная рубаха из кожи фистранов. Мягкая рубашка получилась прочная, со множеством карманов под всякую мелочь. Другой вопрос, что прямо так, «с барского плеча». А это плечо сегодня успело набегать не один десяток километров. Но Дим ничего плохого о своей рубашке не подумал. Видимо, и даме одежонка понравилась, потому что она закуталась в нее, как в плащ, оказавшийся ей по колени, и довольная замурлыкала:
– Мягонькая какая! Словно шелк с велюром… И теплая!.. Спасибо!
И вот оно – счастье! Безграничное и всеобъемлющее! Парень после полученной благодарности впал в нирвану блаженства, и хорошо, что друг вовремя толкнул кулачищем в плечо:
– О-ил-я! О-и! – Это он вовремя подсказал: «Оделся бы, что ли!»
– Да. Одеваюсь! – Жилетку на место, поверх нее все остальное, арбалет в руки и на изготовку. Ну разве что мысли при этом продолжали работать в направлении улучшения комфорта для дамы: – Эй, Райзек! – крикнул он в сторону свода. – Подкинь нам одеял и плетеных циновок на пол!
– Как?! – сердился тот. – Хорошо, если плоские консервы в желобе не застрянут.
– И ты позволишь, чтобы мать твоих детей спала на каменном полу в таких вот условиях?
– Сам в шоке, – признался шабен самым печальным тоном. – Она мне потом такую истерику закатит, что не обеспечил, не продумал и не уговорил ее выйти наружу, что я уже седеть начинаю.
Искренне так жаловался, от всего сердца. Поневоле его жалко становилось. Коль в самом деле жена, да вся такая капризная и стервозная, то старику не позавидуешь. Дмитрий на минуточку представил свою мать, вдруг бы оказавшуюся в таком вот положении, и начал было сочувствовать отцу. Но тут же сообразил, что его отец совершенно другой. Ему плевать на разные карантины, поломки или недостаток облучения. Он бы уже сам в любую заразу лично влез с головой и свою супругу оттуда на руках вынес бы. И согласия ее на это не спрашивал бы.
А значит, подозрения к старческому голосу только усилились. Тогда как тот продолжал бубнить:
– Одна надежда, что Алекса через пару-тройку часов все вспомнит и все-таки поспешит домой.
– Но вдруг так все пять суток и просидит с нами в этой пещере?
– Боюсь о таком даже думать!
– Тогда приведи детей, – продолжал парень сыпать идеями. – И пусть они вместо тебя с матерью поговорят. У нее сразу материнский инстинкт проснется и поможет с амнезией справиться.
– Наверное, так и постараюсь сделать. Но ты себе даже представить не можешь, что значит привести детей на территорию полигона
– И еще! – попавший в карантин пленник не забывал о хлебе насущном. – Пусть сразу начинают нам сбрасывать консервы. С расчетом на все пять дней. И с учетом отменного аппетита моего друга. А потом, когда дадим команду, начнут лить воду.
– Но у вас ведь что-то с собой в мешках есть! – подивился Райзек такой предусмотрительности обитателей Эфира. – Или жадность взыграла?
– Не в жадности дело, все проще: нельзя использовать неприкосновенный запас, когда есть чем питаться. Или ты решил нас голодом отсюда выживать?
