Это и был великан – громадный бурый медведь неторопливо, вразвалочку вышел нам навстречу.
– Кто это ко мне пожаловал? – поинтересовался он, разглядывая нашу пеструю компанию. Пока миролюбиво, но от кого-то я слыхала, что медведи – самые опасные звери, по ним никогда не поймешь, что у них на уме.
– Здоров будь, дядюшка! – негромко сказал Волк, прижав уши. – Позволь пройти по твоим землям! Старик леший из Серого леса нас сюда отправил, чтоб, значит, мы от фей успели оторваться…
– А-а-а, – пробасил медведь, усевшись наземь. – То-то, чую, дух знакомый!
– Так он сам нас провел, эту вот девицу на своей спине довез, – Волк толкнул носом Агату.
– Вон даже как… – медведь почесал за ухом. Когти у него были страшенные. – Похоже, сильно эти люди феям-то досадили, а?
– Да уж изрядно, – ухмыльнулся Волк. – Феи, стало быть, этого вот всадника украли, а девицы пошли его выручать. Ну и выручили, а тем, сам понимаешь, это как острый нож! Чтоб смертные да справились, да еще удрать успели… Правду сказать, еле-еле оторвались от погони, спасибо лешему! Только нужно дальше идти, не то нагонят… Пропусти, дядюшка, сделай милость! Я тебе зайцев наловлю!
– Ну ладно… – подумав, махнул лапой медведь. – Идите уж. Дорогу знаешь? Вдоль оврага, у двойной осины налево…
– Дядюшка, нам в березняк не надо, там живо отыщут. Нам бы в Черный лес, – негромко сказал Волк. – Авось проскочим, солнце еще высоко!
– Вот ведь… жизнь недорога! – буркнул тот. – Тогда опять же вдоль оврага, только по правой стороне, не спутай, а за малинником еще правее бери. Как раз туда и выйдете. Идите, идите, – замахал он обеими лапами. – Я тут посижу, посторожу.
– Благодарствую, дядюшка, – негромко ответил Волк. – А ты поберегись – капканы начали ставить такие, что и ты не враз вырвешься. Поглядывай под ноги.
– Непременно, и своих предупрежу, – степенно кивнул медведь.
– Может, его угостить чем-нибудь? – шепотом спросила Агата.
– Не надо, он сытый, – так же ответил Волк. – Гляди, как лоснится. А на подачку обидится, я его давно знаю…
– А я все слышу, – сказал медведь. – И вовсе я не обижусь, м-да, полакомиться и я люблю!
– Хлеба немного осталось, – произнесла я, порывшись во вьюке, но отложив, однако, большую часть для герцога. – Изволите отведать?
– Отчего ж нет, – довольно ответил медведь и протянул лапу за подношением. – А соли, соли не будет?
– Найдется, дядюшка, – кивнула я и вынула узелок с солью. – Вам погуще посолить или так, слегка?
– Погуще! А то мед да малина – оно хорошо, конечно, но иногда и солененького хочется… Не к лосям же на их солонцы ходить! Несолидно это, в моем-то возрасте… Ну, бывайте!
Мы двинулись дальше. Я оглянулась пару раз – медведь с удовольствием пережевывал круто посоленную горбушку, однако не забывал поглядывать по сторонам.
– Хвала всему сущему, миром разошлись, – выдохнул Волк и встряхнулся. – Он сегодня в хорошем настроении, не то задрал бы и разговаривать не стал…
Герцог молчал, а я, взглядывая вверх, никак не могла разобрать, что написано у него на лице.
– Устала? – спросил он вдруг, наклонившись ко мне. – Садись.
– Я не устала, сударь, – ответила я. – Зачем зря коня нагружать? Не бегом ведь бежим, а, считай, гуляем.
– Тогда дай руку, – негромко сказал герцог. – Держись за меня.
Не знаю, кто из нас за кого держался. Кажется, ему нужно было что-то настоящее, что-то из привычного мира… Браст не годился, он был просто конем, пусть и очень хорошим, не помогали вещи, а я… Мне хотелось надеяться, что я гожусь хоть на это.
– А вот теперь, – произнес Волк и остановился, развернувшись к нам, – теперь глядите в оба. Особенно ты, черненькая, эти-то двое ничего не заметят. И серебро держите наготове, может пригодиться. И помалкивайте. Если кто встретится – ни словечка!
И он снова потрусил вперед, а я принялась глядеть по сторонам, благо уже приноровилась смотреть и так и этак. Надо было только захотеть видеть или обычный мир, или чужой, и тогда голова не начинала кружиться… Сейчас я видела только изнанку нашего простого и понятного мира, но хоть в чаще и шмыгали какие-то странные зверюшки, которых и сравнить-то было не с чем, нас они боялись явно больше, чем мы их, и живо исчезали в зарослях.
Здесь было мрачно, куда хуже, чем в том лесу, где мы встретились с лешим, молчу уж про медвежьи владения… Будто какая-то тяжесть легла на плечи, сдавило виски, в глазах темнело, и я все сильнее хваталась за руку герцога.
