вы, пришлось бы карабкаться на дерево… Позор какой!
– Д-да уж, господин, – немного заикаясь, ответила Моди, гладя Джонни по шее. – Я чуть не умерла с перепугу! А госпожа ка-ак хватанула вожака по башке, аж брызги полетели… Сразу видать, не первый раз топор в руках держит, – добавила она серьезно, взяла коня под уздцы и подобрала ломик. – А это тоже инструмент сподручный!
– Вы целы? – выговорила я, схватившись за слипшуюся от крови гриву Грегори. – Ну же, говорите!
– Да цел я! Почти… Пустяки, и не так меня эти волки рвали. – Он внимательно смотрел мне в глаза. – А ты не ранена?
– Нет, – ответила я. Я бы непременно потеряла сознание, как героини романов, но, увы, не могла себе этого позволить. – Где Летти? Она…
– Да вон она, госпожа! – жизнерадостно отозвалась Моди, указывая на сосну. – Ну чисто снегирь на ветке!
– Жива… – выдохнула я, а Грегори вдруг захохотал на весь лес. – Что смешного вы в этом нашли?!
– На себя посмотри, – ответил он, – вся в крови, плащ красный… был, в руке топор, вокруг дохлые волки… Ничего не напоминает?
– Этим волкам очень не повезло встретить госпожу, – не смогла промолчать Моди.
– А вся ваша семейка – отменные древолазы, – добавил Грегори, взглянув наверх. – Твой братец тоже, помнится, взлетел на сосну так, что белка бы обзавидовалась!
Я улыбнулась сквозь слезы и утерла их о плечо – руки были замараны кровью.
– Господин, добейте Бонни, пожалуйста, – попросила Моди, подойдя к повозке. – Он жив еще, но на ноги его уже не поставить, столько крови потерял!
– Сейчас…
Он встряхнулся – в стороны полетели кровавые брызги, – и, прихрамывая, подошел к коню.
Бонни приподнял умную морду и снова уронил голову в снег.
– Помогите выпрячь его, – сказал Грегори и, обхватив коня за шею, сумел приподнять и сдвинуть его настолько, чтобы мы с Моди сумели высвободить придавленные конской тушей постромки. – Запрячь Джонни сумеете?
– Конечно, – ответила я, расстегивая упряжь на бедном Бонни. Моди тем временем снимала седло с Джонни. Тот сам подошел и встал в оглобли, когда Грегори одним движением поставил повозку на колеса, и негромко всхрапнул, ткнув брата мордой. Тот отозвался едва слышным ржанием.
Моди всхлипнула и попросила:
– Ну добейте уже его, господин, что мучить бедолагу зазря?! Все едино ему конец!
– Да ну конечно, – фыркнул тот.
Я видела, что по плечу его струится кровь, склеивая черную шерсть, но молчала, потому что спорить с Грегори Норвудом было совершенно бесполезно. Я могла только подойти и перевязать его плечо обрывком ткани – нижние юбки порой выручают не только от холода и бесцеремонных взглядов!
– Подымайся! – Грегори потянул Бонни за узду. – Давай, давай, вставай, ноги целы, уж дотащишься…
Моди кинулась помогать, но ее силенок не хватало даже на то, чтобы перевалить коня с бока на грудь, пришлось и мне присоединиться. А там уж Бонни сам, жалобно постанывая, кое-как поднялся на подгибающиеся ноги, и Грегори ласково обнял его за шею.
– Ничего, дойдет, – сказал он. – Перевяжите-ка его, да тронемся в путь. А где те два олуха?
– Напились и дрыхнут на конюшне, – ответила я, помогая Моди резать ткань. Но Бонни нужна была не одна нижняя юбка… не застудились бы мы обе!
– Это на них не похоже, – мрачно сказал Грегори, – ну да потом разберемся, если вернутся. Идем, путь не близкий.
– А как же Летти? – опомнилась я.
– Созреет – сама свалится, – с мстительным удовольствием ответил он, но потом все же передал мне повод Бонни и подошел к дереву. – Эй, девушка! Или прыгай, или оставайся тут до весны!
– Да не мешкайте, сударыня! – добавила Моди. – Нечего ждать, волки уж разбежались!
Я толком не разглядела, что произошло, видно, Летти разжала руки и упала прямо в руки Грегори, а тот поставил ее на ноги и подтолкнул к повозке с такой силой, что племянница моя пробежала несколько шагов, прежде чем остановилась.
– Триша… – выдохнула она. – Я не…
– Садись и молчи, – велела я, – оправдываться будешь после. Или, может, сударь, мне свезти ее домой?
– Я могу! – тут же вызвалась Моди. – Заодно и тех двоих заберу, как раз проспятся!
