– Вот этого я не знаю, – вздохнул он. – Боюсь, и сам хозяин не знает. Он, хоть и искал ее, тоже интересовался, что же такого понатворили его предки, да так и не нашел. Сами понимаете, пока сидел тут взаперти, перечитал всю библиотеку и тоже подметил, что в хрониках кое-что исправлено…
«Если Грегори искал сам, – подумала я, – то наверняка проверил и те комнаты, в которые мне входить запрещено. Он внимательный и дотошный, а еще упрямый донельзя, это уж я поняла! Времени у него было хоть отбавляй, так что он наверняка обыскал не только поместье, но и все окрестные пещеры, норы, дупла и птичьи гнезда».
– Хаммонд, а не говорил ли старый хозяин о каком-нибудь волшебном мече? – спросила я для пробы. – Мне попалось упоминание о нем, но я никак не могу вспомнить, в какой именно хронике, а перечитывать их…
– Не припоминаю, госпожа, – покачал тот головой, как следует подумав. – Бывало, подвыпив, он похвалялся тем, что у предков имелась управа на фей, и он тоже знает, как их унять, но ни разу не обмолвился, что же это такое.
– Но неужели он не рассказал об этом сыну?
– Вероятно, и рассказал, – осторожно произнес Хаммонд, – и даже наверняка, госпожа. Может, в детстве, а может, после… Хозяин был в отъезде, когда его отец серьезно занемог, и все последние дни тот что-то писал. Скончался он до приезда сына, а тот запечатанный конверт я лично передал, как велел старый хозяин. – Он помолчал и добавил: – Знаю, после похорон у хозяина чуть не до утра горела свеча, а поутру я видел пепел на столе – видно, он сжег отцовское наставление, чтобы никто больше его не увидел.
– Возможно, как раз в этом письме его отец описал, где найти тайные хроники, а может, и что еще… – задумчиво сказала я. – Должно быть, никто посторонний этого видеть не должен был, равно как и знать о тайнике… Но отчего же Грегори не сумел найти… Хаммонд, а когда он взялся за поиски, после того, как получил проклятие Лизбет?
– Именно так, госпожа. До того он не особенно интересовался книгами, все больше охотой и девицами, а уж после, когда от скуки принялся на стену лезть, тогда и взялся читать.
«Тогда ясно, – подумала я, припомнив вечерний разговор. – Грегори утратил не только способность говорить с теми деревьями, но и часть памяти. А раз он не помнит даже того, о чем написал ему отец, то и тайную хронику найти не сумел, просто не знал где! Спрашивать его самого, выходит, бесполезно…»
– Спасибо, Хаммонд, – сказала я, – иди, распорядись насчет ужина. Боюсь, хозяина мы сегодня снова не дождемся.
Он кивнул и удалился, а я решила сходить навестить Джонни и Бонни. Добрые кони так обрадовались, что мне стало стыдно – я совсем их позабыла!
– Вы уж не подведите, – сказала я, гладя бархатные храпы и длинные челки. – Не давайтесь никому чужому! Вы же почуете обман? Даже если он будет пахнуть мной? Или Летти?
Джонни всхрапнул и потянулся мордой ко мне – я переложила дары деревьев в мешочек для рукоделия и прицепила к поясу.
– Что? Яблоки учуял?
«А вдруг поможет?» – подумала я и вынула пару яблочек, благо взяла не одно.
– Нате, съешьте, – сказала я и протянула их коням на ладонях. – С остальных спросу никакого, а вас я жеребятами помню… Не подведите, пегие! Доброй ночи…
Ну а ночью я проснулась от поцелуя – это вернулся Грегори.
– Что у тебя с руками? – спросил он вместо приветствия. От него пахло ночной свежестью, от влажных волос – лесной росой. – Опять кошки подрали?
– Нет, занялась кое-чем в саду и увлеклась, – тихо засмеялась я, обнимая его. – Когда сообразила, что надо бы надеть рукавицы, было уже поздно.
– Можно подумать, ты сквозь терновые кусты пробиралась, – фыркнул он, поймав меня за руку. В темноте Грегори видел не хуже кошки. – Безобразие. То-то я смотрю, вокруг дома кустов прибавилось, а это, значит, ты постаралась! Тебе прислуги мало?
– Некоторые вещи, сударь, нужно делать только своими руками, – серьезно ответила я. – Нагулялись?
– Нет, скоро снова пойду, – усмехнулся он. – Передохну только да отправлю Эрни с письмом – я оказался прав, чужаки рубят лес на западной окраине Норвуда, знаешь, там, куда припасы подвозят. Понемногу, вроде как не особенно заметно, но я-то сразу вижу… Когда сухостой таскают, я уж смотрю сквозь пальцы, но рубить деревья абы как не позволю! Пускай власти приструнят этих лесных мародеров, я их хорошо рассмотрел и имена расслышал… Потому так долго и не возвращался: в засаде сидел, видно было, что они скоро вернутся – инструмент оставили, хоть и хорошенько припрятали. Ну так я же запах чую!
Он говорил слишком много, и это было необычно, но я промолчала, было не до того.
