осознание того, где я действительно нахожусь, то можно представить, что я просто собралась с приятелями отдохнуть и они сейчас подойдут.
Закрыв глаза, я неожиданно взгрустнула. За эти недели, что была не в себе, я ни с кем из них не общалась, хотя раньше мы встречались постоянно. Белка, Шкет, Зеленый, Кабан… У каждого из нас была кличка, и никто никогда не лез в реальную жизнь товарища, понимая, что это небезопасно. А ведь и верно – сейчас, когда все мои воспоминания уже не только мои, я бы сама не заметила, как подставила бы приятелей по полной. Меня в их среде звали Синичкой. Сначала – за мелкий возраст, затем за голосовые данные. Голосовые…
Горько улыбнувшись, я тяжело вздохнула. Вернется ли ко мне голос?
– Вернется. – Кирилл заговорил неожиданно, и так же неожиданно его рука нашла мою руку. – Не дергайся, я просто дотронусь. Я читал результаты обследования, они оптимистичны, естественно, если мы будем выполнять рекомендации. По большому счету, ты просто сорвала голосовые связки, но дело осложняется тем, что поврежден магический канал. Тот самый, который в тебе от матери. Думаю, уже через недельку-другую все более или менее вернется в норму. Кстати, ты слишком много говоришь, постарайся больше молчать. Я прекрасно тебя слышу, когда ты обращаешься непосредственно ко мне. – Немного помолчав, он словно нехотя добавил: – На расстоянии до ста метров, стены роли не играют.
«Черт!»
– Анна, я не слушаю твои личные размышления о бренности бытия, не накручивай себя. Я же сказал – только прямое обращение. Что ты там такого успела надумать, что сейчас вся бордовая?
«Эм… Нет! Аня, не думай! Не смей! Не лезь! Пожалуйста…»
Паника началась неожиданно и захватила меня сразу, а Кирилл тут же громко и смачно выругался.
– Анна! Да сколько уже можно?! А ну иди сюда!
Не став дожидаться, демон рывком сел, затем так же рывком дернул меня на себя и без разрешения и предупреждения впился в мои губы.
Губы сразу закололо мелкими и многочисленными иголочками, а я, сначала дернувшись от неожиданности, почти тут же замерла. Он снова пил мои эмоции. Точнее, эмоцию. Еще точнее, панику.
Это закончилось быстро, причем в поцелуе не было ни нежности, ни страсти, ни настойчивости. Просто крепко прижатые губы, изъявшие мою панику. Как непривычно… Вот она была, а вот ее нет. И не опустошение, а, наоборот, – приятная легкость и ясность в мыслях. Это как лечебная доза успокоительного…
«Спасибо».
– Обращайся, – отстранившись, но не торопясь меня выпускать, Кирилл зачем-то внимательно всматривался в мои чуть удивленные глаза. – Все равно не понимаю…
«Чего?»
Этот мой вопрос остался без ответа. Вместо него, неопределенно мотнув головой, демон помог мне сесть обратно, а затем и сам лег, словно ничего и не случилось. И все-таки, чего он не понимает?
Эмоции. В ней слишком много диаметрально противоположных эмоций. Откуда? Откуда так много? Почему так ярко? Это нестандартно, уж он-то знает. Во всех и всегда есть эмоции, глупо это отрицать, но почему-то в Анне их слишком много. Это как вышедшая из берегов река, которая вот-вот прорвет плотину. Неужели на нее так повлияли затянувшаяся депрессия и апатия, и сейчас эмоции наверстывают упущенное? Все равно это нестандартно. Или тут ключевую роль играют гены ее матери и поврежденный голосовой магический канал, нашедший выход в эмоциях?
Интересное предположение…
Мы парились уже минут десять, может, чуть больше, когда Кирилл решил, что для первого раза достаточно, и скомандовал на выход, точнее, в душ.
В душ так в душ…
Не позволив мне самостоятельно настроить воду, он пустил меня под прохладные струи и встал рядом, тут же взявшись за губку, но на этот раз – без пены.
«Да я и сама могу…»
– Не спорь.
«Нет смысла, да?»
