темного света, и камень отлетает прямо в дракона. Камень летит Бату в бок, но тут происходит нечто странное. Против всех ожиданий камень не бьет Бату, а исчезает в его теле. На моих глазах дракон расправляет поджатое крыло — оно целехонько.
От камней мой каменный дракон становится лишь сильнее, но Барнабаса это не останавливает. Он удваивает усилия. Бату хочет взлететь, но Барнабас бросает ему наперерез веревку из светящихся теней. Веревка захлестывает шею дракона. Рывок — и гигантская угловатая морда дракона впечатывается в землю. Сумеречные веревки и переплетающиеся плети лозы тянутся к нему, опутывают его тело, ноги, крылья. Бату пытается встать, но лоза усиливает хватку, и он снова валится на землю. Дракон едва может дышать. Я сжимаю кулаки, из горла рвется крик. Ко вцепившейся в меня лозе льнет черная тень, теперь они представляют собой единое целое. От их прикосновения по коже разливается холод. Я отчаянно сопротивляюсь — я должна вырваться и помочь Бату!
Барнабас подтягивает затянутого в сеть дракона поближе. Лоза ускоряет рост и поглощает Бату целиком.
Наземь капает голубая светящаяся жидкость — драконья кровь. Бату не шевелится.
По щекам у меня текут слезы.
— Нет, нет!
— И мне, — шепчу я.
И тут он исчезает.
Бабах!
Улицу заливает яркий свет. Барнабас замирает, подняв руки над головой, и впитывает этот свет, вбирает его в себя до тех пор, пока сам не начинает светиться, словно солнце. Тело его подергивается, он сгибается пополам, но глаза горят страшным светом.
Тело Бату за его спиной рассыпается в сверкающую пыль.
— До свидания, милая, — говорит Барнабас, наклонив голову, и исчезает среди домов.
Из моей груди рвется вой горя и ярости. Сердце переполняется отчаянием. Вспоминаются добрые, мудрые желтые глаза Бату, словно из камня сложенная морда. Солнце на гранитных чешуйках. Он называл меня сестрой.
Он был моим драконом, моим братом. Я была уверена, что Бату справится с Барнабасом. Но дракон опасался не зря.
Бату покинул свое убежище ради меня.
И его смерть не будет напрасной.
Сумеречные веревки исчезли вместе с колдуном. Преисполнившись новых сил, я рву оплетающую руки лозу и когтями рассекаю зеленые плети. Оказавшись на тротуаре, я на миг останавливаюсь перевести дыхание.
Барнабас ушел, но я знаю, куда он направился.
Во дворец. К Оливеру. Мстить.
В конце заброшенного, заросшего лозой переулка я нахожу десятерых дворцовых стражников, которых держат зеленые плети. Я разрываю лозу, и мы вместе бежим на ближайшую незаросшую улицу. Лоза медленно ползет следом, как живое существо.
— Предупредите совет, — говорю я стражникам.
Из-за угла выскакивают Рен и Грета. Они едва не сталкиваются с бегущими.
— Не ходите сюда! Лоза съест вас живьем!
Я хватаю Рена за руку, и друзья останавливаются.
— Он пришел? Мы слышали, он в городе! — говорит Грета со страхом. — Земля так тряслась!
— Он натравил на нас лозу и ушел. Он… он убил Бату, — выдавливаю я. — Он пошел во дворец. Я точно знаю.
— Мы с тобой, — говорит Рен, сжимая рукоять меча.
— Рен, Грета, вы…
— Да знаем мы! Но все равно пойдем с тобой.
Их решительный вид ясно говорит, что избавиться от друзей я смогу лишь силой. Мне отчаянно не хочется, чтобы они попали в беду, и в то же самое время я рада, что пойду не одна.
Оказавшись у дворцовых ворот, мы понимаем, что Барнабас там уже побывал. Ворота сорваны с петель, мостовая усеяна осколками камня. Мы тихо проскальзываем внутрь, жмемся к стенам, прячемся за обширными стрижеными кустами.
Барнабас стоит перед дворцом. Все его внимание обращено на человека напротив.
