А за уже доставленные проблемы уберешься в комнате. Очень рассчитываю, что ты выполнишь мою просьбу, или ползать тебе по полу все время до развоплощения.
Скелет, сложив руки на груди, гордо отвернулся.
– В общем, ты меня услышал. И кстати, никуда не выходи из комнаты, это приказ.
Жаль, что указание можно давать только одно, в остальном придется торговаться. И значит, нужно отправляться в библиотеку. Хорошо хоть, до следующей лекции есть время.
Матч начинался сразу после занятий, и стадион был полон. Как я поняла из объяснений Миланы, место проведения матчей менялось раз в три года, и в этом году наш институт распахнул свои двери для болельщиков других команд.
Народу было очень много, трибуны оказались переполнены, и сели мы на нормальные места лишь потому, что знакомые наги нам заранее их заняли.
Магические огни кружили над стадионом, создавая неповторимую, даже праздничную атмосферу. Вокруг шумели болельщики: вскинув руки, они скандировали названия команд, сотрясая воздух и вызывая игроков на поле.
И они вскоре появились. Раздался громогласный голос, объявляющий составы команд, и футболисты трусцой выбежали на поле.
Как же невероятно прекрасно было смотреть на здоровенных парней, объятых стихиями, которые переливались, перетекали на их телах и сливались друг с другом, защищая лучше любого щита. А вверху, словно живые, кружили иллюзии футболистов, выполняя разные игровые трюки.
Выстроившись на поле и выслушав последние наставления тренеров, игроки поприветствовали друг друга, раздался сигнал, мяч сгустком энергии взмыл в воздух – и трибуны взревели.
Чем больше я смотрела на поле, тем больше понимала, как стихийный футбол похож на американский. Игроки сходились друг с другом очень жестко, невероятная сила в их ударах чувствовалась даже на расстоянии. Если бы я была там, внизу, меня бы просто снесло энергетической волной.
Стихии игроков при соприкосновении вспыхивали и словно вступали в схватку, решая, кто сильнее. То огонь взмывал вверх, то потоки воздуха кружили и сбивали соперников с ног, то вода мешала атаковать и достичь цели, а земля держала удар.
В воздухе одновременно пахло свежестью и полыхало жаром.
Я совсем не знала правил и, что хорошо, а что плохо, понимала только по реву трибун. Но меня завораживала не сама игра, а то, какими передо мной предстали выскочки и зазнайки нашего института: теперь они смотрелись совсем по-другому.
Игроки, словно львы, были бесстрашны, своими умелыми атаками выигрывали очки, и горели парни не только снаружи, но и внутри, оттого что занимались любимым делом.
Наконец матч закончился, трибуны зашумели, а табло показало счет игры. Впечатленная увиденным и совершенно счастливая, я направилась в сторону института, посматривая на ночное небо. И меня даже не печалило, что наши сыграли вничью.
Все равно, это было что-то!
После игры я знала одно: наша команда просто потрясающая в том, что она делает, и хотя бы из-за этого футболисты достойны уважения. Но позже мне открылась и другая, не такая блестящая сторона стихийного футбола.
Утро началось привычно – с физической подготовки. Наш прекрасный тренер действовал лучше любого кофе. После его занятий мы хоть и еле-еле передвигали ноги, однако сна не было ни в одном глазу.
Наматывая круги по полю стадиона, я никак не могла пропустить момент, когда на него пришла команда стихийников. А еще через пару минут я осознала зачем – на тренировку!
Снедаемая любопытством и восхищением, я периодически посматривала в их сторону и спустя какой-то час убедилась: тренер нас щадит, даже относится скорее как к детям. То, как тренировалась команда стихийников, было просто несравнимо с нашими занятиями.
Поднятие тяжестей, бег с грузами на руках и ногах – и это только малая часть их занятий. А потом начались занятия со стихиями. И когда я уходила на лекцию по проклятиям, футболисты все еще оставались на стадионе.
– Доброе утро! Меня всегда радовало то, как физическая подготовка поднимает настрой для занятий. – Ректор расхаживал взад-вперед по аудитории. – Проклятия – часть общей магии, но есть общее и с некромантией. Проще всего они даются ведьмам и ведьмакам.
Я сразу непроизвольно вспомнила Барея. Интересно, а он может проклясть?
– Что самое неудобное: у каждого к этому предмету своя предрасположенность. Кто-то может наслать насморк, а кто-то и смерть.
