Девушка чуть смутилась – приятно, черт возьми! А Максим задал неожиданный вопрос:
– Как считаешь... Мне нужно поприветствовать пассажирку «Черного котенка» ? Или, правильно будет, «хозяйку» ?
– На «японце» сейчас поздний вечер, Максим Сергеевич. И, скорее, все-таки, «пассажирку» – флотом клана Ишики командует ее старший брат Тома, а не она.
– Понятно. – Улыбнулся Максим, – А мне по визору показалось, что капитан Додзиро думает иначе. Чуть петуха не давал от оказанной ему чести и довольно искренне недоумевал, почему комендант станции не простерся перед молодой особой.
– Клановость, Ваша Светлость. Атавизм. Капитан Додзиро весьма пожилой человек – на таких держатся традиции.
– Или очень дальновидный и мудрый японец. Младшая дочь главы клана рано или поздно вырастет, а если судить по ответственности данного ей поручения и по тому, как она себя держала – сударыня пользуется заслуженным доверием при дворе.
– Мудрость и старость идут рука об руку гораздо чаще, чем мудрость и молодость, Ваша Светлость.
– Да? А по факту этой глубокомысленной сентенции – и не скажешь, – не удержался от колкости Максим.
Когда за телохранителем закрылась дверь, он обратился к Наталье:
– Что теперь скажешь?
– Странная какая-то школа для телохранителей получается, – Согласилась с неоднозначностью происходящего Наталья. – Трое охраняют своего одноклассника, который об этом даже не знает. Какой же он тогда телохранитель?
– Да, уж... Потому я и не торопился с выводами. А как тебе Олег? Если серьезно, без эмоций.
– Он в меня влюбился, кажется, – Устало-томным голосом героини одного из многочисленных телесериалов про «светскую жизнь» протянула Наталья, желая поддеть друга и возлюбленного.
– О! У него хороший вкус! – В тон поддержал Максим, почти дословно повторив слова, сказанные несколькими минутами раньше на поверхности планеты. – Но я не об этом. Мне он показался каким-то... слишком правильным. И в тоже время – неправильным.
– Неправильный телохранитель. – Уточнила девушка. – Придворный поэт из него получился бы отменный, правильный.
И тихонько засмеялась. Максим тоже улыбнулся.
– Этих собачек при дворе – пруд пруди. Он не уживется с ними – прямолинеен. Или он не будет вылезать из тайных дуэлей. Или у «собачек» случится внезапная эпидемия несчастных случаев и непроизводственных травм – несмертельных, но обидных – его безобидность представляется мне весьма спорной. Наша случайная встреча породила такую массу вопросов! – Максим мечтательно зажмурился.
– Действительно, случайная?
– Ну, сама посуди. Легенда ребят длится не менее двух лет именно тут, на Одессе. Кто два года назад... да даже неделю назад! Кто неделю назад мог подумать, что возвращаться с Ажурной мы будем этим маршрутом? А если б даже и знал... Скажи, кому пришла в голову идея «отжечь» на поверхности?
– Тебе.
– А кто потом выбрал этот клуб со смешным названием?
– Я.
– Именно! Нет-нет, встреча случайная! Я в этом абсолютно уверен! Мы, судя по всему, случайно влезли в какую-то неслабую комбинацию! И замутил эту интрижку не кто иной, как мой драгоценный прадед!
– Но Мари сказала...
– Мари имела в виду только эпизод с гиперсвязью, Наташ. Автоматический уборщик тоже убирает мусор якобы сам, а на самом деле он отрабатывает заложенный в него алгоритм.
– Для автоматического уборщика у Олега слишком много степеней свободы. – Слегка покоробило Наталью такое сравнение.
Максима она считала прекрасным и добрым человеком. Отзывчивый, неэгоистичный, веселый, нежный, чуткий. Принц из сказок, который был хорош сам по себе, даже без всякого белого коня и прилагающихся бантиков статуса. Замечательный заботливый муж (будущий), остроумный кавалер, умный товарищ и друг. Но он превращался в совершенно другого человека, когда каким-то боком касался политики, интриг и дипломатии! Целеустремленный, холодный, расчетливый, безжалостный. Быстродействующий компьютер, воспринимающий союзников, как периферийные устройства, поддающиеся подключению и перепрограммированию, а противников, как объекты, управление над которыми нужно перехватить... или отправить в корзину. Все остальные – «белый шум» , помехи!
