– Прошу меня извинить, сударыня, – Мисаки твердо и спокойно смотрела в глаза графини, – Олег-сан – человек серьезный и ответственный...
Что ж, вполне ожидаемо. Но Мисаки, оказывается, не закончила:
– ...Не скрою, общество такого человека было бы мне очень (она так откровенно посмотрела на Олега, что тот был вынужден смущенно отвести взгляд)... очень приятно. Но советовать что-либо этому достойному господину я не считаю себя вправе. Еще раз прошу меня извинить, Наталья-сан!
Максим подошел и ободряюще похлопал Олега по плечу. Он правильно оценил и причину ответа Мисаки и ошибку Натальи. А также спокойно просчитал способ, которым можно разрядить обстановку и все-таки добиться своей цели.
– Олег, дружище..., – Доверительно начал он, – Скажи, как у тебя хватает нахальства игнорировать просьбы двух, я подчеркиваю, двух очаровательных молодых особ? Что за толстокожесть? Поделись секретом – отращу себе такую же! И, думаю, все-таки придется согласиться, Олег!
Олег притворно вздохнул и развел руками – вся компания облегченно заулыбалась. Было бы глупо отказываться от этого предложения. Ни в компании князей, ни в обществе настоящих японских принцесс, ни на борту эсминцев для спецопераций – он еще не путешествовал. А если учесть, что его спутницей будет Наталья... Хотя, процесс посыпания раны солью в течение целой недели – вряд ли может быть причислено к списку удовольствий.
Все-таки он был неправ – этим утром таки произошло много чего примечательного. Но червячком щекотала мысль:
«Ох, будь осторожен, Олежка! Милость августейших особ – это такая неоднозначная и, временами, опасная вещь, что...»
*** – Ох-ре-неть! – прокомментировал Александр Федорович и, не отрываясь от чтения справки, потребовал у пространства, – Андрюша, Стогоцкого ко мне!
– Есть! – Мгновенно отозвалось пространство мужским голосом и, спустя минуту, – Вызван. Будет через пять минут.
«14-08-2229 14:12. Орбитальная станция «Чайка-Одесса-прима» . Объект «Ехидна» вошел в контакт с объектом «Зайка» и сопровождающими лицами в общем зале ожидания. Разговор велся на японском и русском языках, использования шифра или обмена жестовой информацией замечено не было. Через восемь минут к объектам присоединились «Свечка» и «Малыш» . После обмена любезностями объекты поднялись на борт «Неугомонного-12» (ES3813) и отбыли. Предположительно, на Углич. Ориентировочное время прибытия на Углич – 18-08-2229. Экспресс «Варлаамовский» , на котором должен был лететь объект «Ехидна» прибудет на Углич – 21-08-2229. Эсминец японского флота...»
Император Всероссийский Александр IV Федорович поусмехался от своеобразного юмора «перворожденных» , ТАК назвавших боевой корабль, покрутил головой («М-да, и накарябают же! А ведь по этим бумажкам история писаться будет! «... после обмена любезностями «объекты» ...«). Он не удержался и фыркнул. Закинув руки за голову, развернул кресло в сторону прозрачной стены, выходящей на площадь перед Дворцом.
Колонна «Первопроходец Валентин Сергеев» отбрасывала длинную утреннюю тень аккурат на полукруглое здание Технического Музея. По площади бродили зеваки-туристы, которым гиды наверняка рассказали про то, что Император-батюшка предпочитает работать с «бумагами» по утрам, одна из стен его кабинета – односторонне прозрачная и, о делах государственных за чашкой шоколада размышляя, он, конечно же, на подданных своих взирает взглядом отеческим. Аккурат через это самое окно. Вот и шатаются теперь толпами, что б их, шеи выгибают и на стены пялятся.
– Ваше Императорское Величество! Граф Стогоцкий в приемной.
– Давай его!
Высоченная дверь отворилась и в кабинет прошествовал граф Стогоцкий, начальник Управления Имперской Безопасности. Крупный, упитанный. С лицом сытого домашнего кота, вполне довольного жизнью. Некастрированного. Довольный вислоухий котяра-шотландец в мундире адмирала. Того и гляди, упадет на спину и растопырит лапы с выпущенными когтями – «Давай играть!» Встретишь такого вне стен Императорского Двора и ни за что не догадаешься, что перед тобой глава одной из самых могущественных... Впрочем, кто себе доподлинно представляет, как эти самые «главы» должны выглядеть?
– Вызывали, Александр Федорович?
– Вызывал, Сема! На, вот, прочти. И, это... устраивайся поудобнее, что ли.
Стогоцкий небрежно принял из монарших рук темно-вишневую папку с золотым двуглавым орлом, вольготно развалился на огромном кожаном диване («Котя-я-яра!» – невольно залюбовался Император). Имитация бумажного листка с донесением службы наблюдения в раскрытой папке сначала почернела, но, распознав уровень допуска того, кто держал папку (и убедившись, что в радиусе трех метров никого, кроме таких же посвященных, нет), тут же проявилась вновь.
