- Всё это настолько заметно?
- Что? – не понимаю, нахмурившись.
- У меня случился срыв… - неохотно признается шатенка, пальцами зачесав мягкие волосы назад. – Не хотела говорить тебе. Я… - подняв глаза, Петерсон громко сглатывает и кивает мне за спину, - я увидела эту чертову книгу за стеклом и… пока тебя не было, от безделия начала ворошить прошлое. Вот итог, - спешным неаккуратным движением Ким обводит контур собственного лица, демонстрируя еще не прошедшие покраснения на щеках, и только теперь я понимаю, что она плакала.
Поняв, в чем дело, я заметно расслабляюсь. Моя рука тянется к щеке шатенки, но та успевает остановить ее.
- Я в порядке. Уже, - уверяет она и ободряюще улыбается. – Только замерзла. Пойдем, посидим где-нибудь.
Вообще-то этот вечер я планировал провести на свежем воздухе, но на улице оказалось, действительно, морозно, да и лицо Петерсон мне не очень нравится, поэтому я быстро соглашаюсь. Мы останавливаемся в небольшом кафе-баре в нескольких кварталах от места нашей встречи и проводим там около пары часов, пропустив по кружке пива. Первые полчаса Ким кажется мне крайне несговорчивой, закрытой, даже поникшей, но после, видимо, заметив мое пристальное внимание, девушка закрывается от ненужных мыслей и приходит в себя. Остаток вечера я, как и прежде, слушаю байки, жалобы и шутки Ким, не в силах налюбоваться ею. Даже теперь.
Не хочу показаться неисправимым романтиком или же – что еще хуже – невероятным занудой, но я все еще не могу отделаться от надежды, что когда-нибудь мне удастся склонить Петерсон к совместному житью. Да, пару раз девушка уже отказывала мне, а теперь старается деликатно избегать разговоры, касающиеся этой темы, уходить от вопросов или же делать вид, что не слышит или не понимает меня, но я верю. И не перестану верить. Ким пошел 28 год, всего лишь 28.. Но, глядя на нее, всматриваясь в ее туманно-серые глаза, я вижу пятидесятилетний выжатый лимон. И состарилась она крайне быстро – за время того чертового расследования над Кроуфордами. Пожалуй, будь дело только во мне и в моей любви к ней, я бы давно оставил Петерсон, дав ей идти своей дорогой, не стал бы вмешиваться и навязываться, но дело не только во мне. Дело в первую очередь в ней. Без опоры она пропадет. Утонет в собственном одиночестве и вечном страхе вернуться в тот кошмар. Паранойя съест ее заживо, даже не подавившись.
- Что? – спрашивает девушка, заметив мой пристальный взгляд. – У меня что-то с лицом?
- Ну, кроме того, что оно прекрасно, хоть и столь бледно - нет. Все отлично, - пожимаю плечами, с наслаждением наблюдая за тем, как впалые щеки девушки покрываются слабым румянцем.
- Ты так смотришь.. Будто хочешь мне что-то сказать, - крупные глаза застывают в слабом прищуре.
- Не сказать, а предложить… остаться сегодня у меня. Надеюсь, ты не против? – как мне кажется, идея ночевать у меня не очень-то нравится Ким: потупившись, она несколько секунд разглядывает остатки пенного в своей кружке, но, к моему удивлению, все-таки согласно кивает. Ее лицо озаряет слабая улыбка.
- Думаю, не будет дурно, если завтра на работу я попаду на машине, - шатенка игриво подмигивает мне, хотя жест выглядит каким-то искусственным. Сегодня она определенно не в своей тарелке.
Посидев в заведении еще несколько минут, мы решаем отправиться домой. Улицы Инвернесса успело припорошить снегом, правда, когда мы оказались снаружи, крупные белые хлопья исчезли, уступив место редким снежным бусинкам, настолько мелким, что почти не заметным на свету.
Всю дорогу мы шагаем молча, каждый занятый своими мыслями, и тихо вдыхаем свежий воздух. Ким даже позволяет мне приобнять ее за талию, не состроив при этом гримасу недовольства, как любит делать это обычно.
Совсем скоро мы оказываемся дома. Несмотря на то, что Петерсон так и не согласилась переехать ко мне, здесь достаточно много ее вещей: время от времени девушка остается у меня на ночь или две, хотя большую часть времени старается склонить меня к ночевке в ее стенах, будто центр города ей неприятен и далек. Посему, переступив порог и почувствовав себя как дома, Ким отправляется прямиком в душ, откуда уже через несколько минут выходит свежая, разгоряченная и едва прикрытая легким тонким полотенцем. Влажные спутанные волосы прилипли к ее щекам, образуя причудливые линии, под глазами остались слабые темные пятна – остатки макияжа - придающие девушке еще более изнуренный вид. Но отчего-то эта усталость не портит ее, будто став ее частью, обратившись в ее тень, от которой уже никуда не сбежать.
Не обращая на меня внимания, Ким присаживается на край кровати, занявшись собственным телом. Ловкими плавными движениями стройные подтянутые руки распределяют по угловатым плечам и ключицам крем, который наполняет спальню легким ненавязчивым ароматом ванили. Не знаю, сколько времени должно пройти и сколько раз я должен увидеть эту картину, чтобы быть равнодушным… я уверен лишь в одном: этот момент еще не настал. И я не хочу дожить до него.
Проведя ладонью по покрытому слабой щетиной подбородку, медленно сокращаю расстояние между нами и присаживаюсь
