Она едва не рассмеялась от того, что забыла о такой элементарной вещи, и тут же открыла огонь. Выбрав цель, она нажимала на спусковой крючок и поворачивалась к другой, не дожидаясь результата. Она старалась держать под контролем четыре коридора по дуге в четверть окружности. От воплей тварей едва не лопались барабанные перепонки, а от их смрада, несмотря на защитные маски, едва не останавливалось дыхание. Воняло кипящей кислотой вперемешку с расплавленным металлом и пропускаемыми по воздуху электрическими разрядами.
– Если мы тут погибнем, другие об этом не узнают! – крикнула она.
Сейчас, в пылу сражения, такой исход показался ей наиболее вероятным. Вейр и Таннам приказали наблюдать со стороны и попытаться высадиться на «Макбет», только если Палант, Хэлли и морпехи не справятся со своей задачей. Они придумали кодовую фразу, но что, если они не успеют произнести её в самую последнюю секунду?
Даже если бы они достигли своей цели, то всё равно не могли бы с уверенностью предсказать, чем закончится их вылазка. Никто точно не знал, сработает ли план, и может ли он сработать вообще. В этом уравнении было слишком много неизвестных, слишком много врагов и мало времени на раздумья. В любое мгновение на Палант могла наброситься очередная тварь и выпустить ей кишки. И это означало бы полный провал.
– Вызывай их! – крикнула Хэлли.
– Точно?
– У двух отрядов больше шансов, чем у одного. Вызывай.
Палант, не колеблясь, заговорила в свой планшет.
– Волна-два! Волна-два!
И сразу продолжила стрельбу.
– Всем, плазма на три! – скомандовала Хэлли.
– Мы все живьём сгорим! – отозвался Шпренкель.
– Лучше сгореть, чем…
Сквозь стену огня, размахивая хвостом, прорвался ксеноморф. Палант трижды выстрелила в него, но он полоснул Шпренкеля по горлу, и голова её товарища взлетела под потолок, а тело рухнуло прямо ей под ноги. Вот так – был человек и нет.
– Плазма! – закричала Хэлли.
Палант никогда ещё не слышала в голосе майора столько отчаяния. Казалось, сам воздух вокруг них плавился от нестерпимого жара, от которого не защищал даже боевой костюм. Застонав от боли, Палант упала на колени рядом с телом Шпренкеля.
Она уже не сомневалась в том, что ей тоже пришел конец.
27. Лилия
«Всего лишь слово, – думала Лилия. – Вот чего я жду. Одно лишь слово».
В её ухо был вставлен крохотный приёмник, настроенный на волну боевых костюмов Колониальных морпехов и наёмников. Оставалось только услышать «Готово!» от Палант – или от Таннов, если Палант убьют – и тогда все генералы Ярости окажутся под ее контролем, связанные с нею непостижимой технологией чужого разума, которая была растворена в её крови.
Во всяком случае, она на это надеялась.
Для получения доступа к генералам они воспользовались чистым образцом. В случае с Александром технология сработала, и ему удалось передать сигнал о саморазрушении. Вроде бы ничто не мешает передать этот сигнал и другим генералам. Его усилит запущенный на полную мощность двигатель искривления «Пикси», и тогда сигнал мгновенно достигнет любого генерала во всей Сфере.
Она вспомнила ощущения в своём сердце, когда уничтожила Александра… жар, боль… в этот раз она ожидала, что будет хуже. Гораздо хуже. Если она не погибнет, когда расплавится двигатель искривления «Пикси», то ее собственное сердце, взорвавшись, распылит ее на атомы.
Она смирилась с мыслью о неминуемой смерти. Но воспринимала её не как андроид. Она не перестанет функционировать, а действительно по-настоящему умрёт. Все её воспоминания, хорошие и плохие, мгновенно превратятся в ничто, как только откажет её разум. Они нигде не сохранены, и их нельзя восстановить в новом теле. Ей предстояло умереть, как настоящему человеку, и сейчас, в последние минуты её существования, эта мысль её радовала.
Потом она вспомнила, куда её ведут, и в ней снова зашевелился страх.
