Палант испуганно посмотрела на неё поверх планшета, опасаясь, что слишком чувствительная программа распознавания голоса могла уловить и перевести фразу Бествик. Но, возможно, исследовательница воспользовалась этим поводом, чтобы отвернуться и не выказать своего изумления при виде нового яутжа.
Новой и весьма необычной самки яутжа – по крайней мере, так предположила Палант. Она не походила ни на какого другого из известных Палант представителей этого вида. Безногое существо передвигалось на платформе с колёсами, явно не желая пользоваться технологией парения и отдавая предпочтение устаревшему механическому устройству. С ногами её рост превышал бы девять футов. Длинные, заплетённые в косы волосы волочились по полу, рискуя каждое мгновение угодить под колёса и запутаться в них, но всякий раз им каким-то чудом удавалось проскользнуть мимо. Тёмная жёсткая кожа существа была испещрена татуировками, потрескавшиеся жёлтые клыки стёрты, на месте одного глаза располагался механический, гудевший и щёлкавший во время поворотов большой головы.
Но длинные пальцы на массивных руках Якиты казались почти изящными. В целом нельзя было с уверенностью определить, сколько ей лет – она могла оказаться как старой, избитой временем, так и молодой, получившей серьёзные ранения в бою. Не давал никаких зацепок и её единственный сохранившийся глаз. И в самом деле, если глаза – это, как говорится, зеркало души, то яутжа казалась бездушным созданием. Палант была атеисткой и не интересовалась древними верованиями, разве что вызывали любопытство. Но даже ей стало неудобно при мысли об отсутствии души.
Она принялась деловито набирать текст на планшете.
– Ваши образцы поразительны.
Якита, как показалось людям, усмехнулась, слегка покачнувшись на своей платформе, и ответила:
– Рада, что вам понравилось. Это моё… моё увлечение.
Палант не была уверена, пропустил ли переводчик какое-то слово, или Якита не сразу призналась в своём увлечении. Возможно, такие увлечения считаются среди них слабостью. Тем не менее исследовательница уже понимала, что эта яутжа очень сильно отличается от тех, с кем им доводилось иметь дело до сих пор.
– У меня тоже есть любопытные экземпляры, – начала свою фразу Палант. – Например, вот этот.
Подождав, пока прозвучит перевод, она повернулась и показала на андроида.
Единственный здоровый глаз Якиты немного сузился, и она слегка склонилась на своей платформе. Потом поехала вперёд, ожидая, что Палант и Хэлли расступятся, уступив ей дорогу. Те, как и следовало ожидать, расступились.
– Как его зовут? – спросила она.
Палант нахмурилась. «Мы не знаем», – подумала она, но вместо того, чтобы признаться в своём неведении, вдруг вспомнила забавного щенка, который когда-то жил у её бабушки с дедушкой. Ей так и не довелось встретиться с ним в реальности, но она часто видела этого щенка в голографической записи. Однажды, пока бабушка с дедушкой записывали сообщение её родителям, он прижался к камере глазом, и маленькой Изе это показалось очень смешным – огромный глаз во всю камеру с небольшими пучками чёрной и белой шерсти по краям. Казалось, он живёт сам по себе.
– Настоящее его имя недостойно упоминания, – напечатала она. – Будем звать его Оскаром.
Якита кивнула.
– У меня есть несколько вопросов к Оскару. Как, я догадываюсь, и у вас.
Палант кивнула. Хэлли и её подчинённые опасливо приблизились к яутжа.
– Тогда начнём, – сказала Якита.
К концу первого дня напряжение, из-за которого Колониальные морпехи то и дело вступали в стычки между собой, понемногу спало.
Хэлли и члены её команды расположились в зоне отдыха рядом с лабораторией, где помимо спальных мест они обнаружили несколько репликаторов пищи и напитков. Позаимствовав планшет Палант, они составили список заказов. То, что в конечном итоге выходило из репликаторов, не всегда соответствовало их ожиданиям – а иногда и полностью отличалось от их запросов – но, как выразился Шпренкель, оказалось «в высшей степени съедобным».
Сытый отряд Колониальных морпехов – довольный отряд. Со временем все расслабились настолько, что до ушей Палант периодически доносились взрывы смеха.
Она же вместе с Якитой продолжала исследовать Оскара в лаборатории. И это оказалось далеко не таким уж простым делом. Во всяком случае, им пришлось повозиться. Для начала они освободили повреждённое туловище андроида из вакуумного мешка. При этом он издавал механические пощёлкивания и вздохи. Запах от него исходил отвратительный – он не походил на человеческий, но казался явно биологическим, кисловатым, отчего Палант приходилось прикрывать нос и рот. Кроме того, глаз Оскара непрерывно
