– Погодите-ка, я не понял… – сказал Жан. – Что за испытание и почему это он его не выдержит?
– Увы, в этом отчасти моя вина… Надо было раньше к вам прийти, до того, как вы лекарей похищать вздумали. Состояние Локка – хуже некуда, а то, что ему предстоит, не всякий здоровый человек выдержит.
– Но вы же…
– Жан, успокойся, – прервал его Локк. – Ты же помнишь, это наш любимый прием: сначала заманиваем простаков обещаниями золотых гор и молочных рек с кисельными берегами и только потом начинаем увиливать. Поберегите силы, архидонна Терпение. Лучше приступайте к вашему проклятому делу. Я так зол, что мне теперь любое колдовство нипочем.
– Гм, похоже, Жан нашел чем вас пристыдить. Впрочем, я рада, что храбрость к вам вернулась – без нее вам не выжить. – Она хлопнула в ладоши.
На пороге появились два высоких здоровяка в широкополых шляпах и длинных кожаных плащах. Терпение, коснувшись Локкова лба, велела своим слугам уложить больного на носилки. Поначалу Жан с опаской приглядывал за ними, но успокоился, убедившись, что с Локком обращаются заботливо и с должной осторожностью.
– Могу с уверенностью обещать лишь одно: то, что мне предстоит сделать на корабле, будет худшим испытанием в вашей жизни, – предупредила Терпение.
Интерлюдия
Мальчик, который гонялся за красными платьями
Ты до сих пор на меня сердит, – вздохнул отец Цеппи.
Это очевидное утверждение не требовало объяснений, потому что чувства Локка были понятны даже самому тупому чурбану.
С «поимки» Сабеты прошли сутки. Локк вполне оправился от падения со второго этажа, но, вернувшись в храм Переландро, ходил туча тучей, разговаривать ни с кем не желал, готовить еду и садиться за стол наотрез отказывался. Отец Цеппи не стал его долго уговаривать, а просто отвел на крышу храма.
В час, когда все видимые массивы Древнего стекла заливали Каморр волшебным сиянием ярче вечерней зари, призрачный ореол Лжесвета льнул к каждому мосту, к каждой башне и к каждому дому, а сумеречное небо над городом казалось темным покрывалом, расшитым тысячами мерцающих стежков.
Парапеты заброшенного сада на крыше храма надежно защищали Локка и Цеппи от любопытных взоров. Мальчик и старик сидели друг напротив друга, окруженные разбитыми цветочными горшками и рассохшимися кадками. Цеппи то и дело затягивался сигаркой, скрученной из листового табака, – тлеющий кончик ее вспыхивал с каждым глубоким вдохом.
– Ну вот, я из-за тебя на анакастийский черный перешел, – пробормотал он. – А ведь для праздника его приберегал. Конечно, ты до сих пор на меня сердит. Тебе ведь лет семь, не больше, и мировоззрение у тебя соответствующее. Вот такой широты… – Он вытянул большой и указательный палец левой руки и свел их в узенькую щелку.
Такой несправедливости Локк не выдержал:
– Вы все нечестно подстроили!
– Ах нечестно… Погоди, ты на полном серьезе веришь в то, что жизнь устроена по-честному, дружок? – Цеппи в последний раз глубоко затянулся и выбросил окурок в темноту. – В Горелище все до одного перемерли, кроме тебя и горстки твоих приятелей. На Сумеречном холме ты чудом избежал смерти, хотя совершил две непростительные ошибки, за которые и взрослому яйца ободрали бы, как виноградины, а теперь рассуждаешь о том, что честно, а что…
– Не-а… – Праведное возмущение Локка моментально сменилось мучительным стыдом, словно его застали в обмоченных штанишках. – Нет, я не про это. Я знаю, что жизнь не по-честному устроена. Просто… Я думал… Я думал, что вы… ну, что вы…
– Ах, вот оно что! – сказал Цеппи. – Ну я вот себя безупречно честным считаю, это верно. А скажи-ка мне, дружок, что тебя больше расстроило – то, что я тебе соврал про Сабету, или то, что в испытании, которое я для тебя придумал, твоя изобретательность ничем помочь не могла?
– Не знаю… Наверное, и то и другое. И вообще все!
– М-да, обучать тебя формальной риторике, пожалуй, еще рановато, но послушай моего совета: с любым затруднением можно справиться, если рассмотреть его по частям и попытаться найти решение каждой. А теперь я задам тебе еще один важный вопрос. Тебе нравится у нас в храме?
– Да!
– Ты ешь до отвала, спишь в теплой и мягкой постели, одет, обут, развлечений хватает, и купаешься ты дочиста раз в неделю.
