игрок, – губы мастера скривились, произнося это слово, – заслуживает смерти, и все рады будут, когда ты её ему принесёшь. Ну теперь вопросы есть?
– Что за животное будет?
– Увидишь, парень.
И Скаур вытолкал Андрея из тёмного вонючего коридора на свет.
Арена на цирк гладиаторов походила мало: площадка, с одной стороны отсечённая стеной без окон, с другой – трёхметровым барьером, выше которого поднималось непрозрачное стекло. На потолке яркие софиты, так что света хватало. В стене две двери. Одна обычная, через которую вошёл Андрей, вторая поднималась вверх, как в загонах, из которых выпускают быков на корриду. Ассоциация Андрею не понравилась.
Вторая дверь с грохотом открылась, и на Арену вышел противник Казакова. Лучше бы это был бык. А тут… Если на длинные и стройные ноги косули поставить тело обритой гиены, а к этому телу приставить бошку волкодава, то получилась бы та тварь, которая сейчас свирепо щерилась и пускала слюни на Андрея.
«Наверное, она неповоротливая, – подумал он, – такая нескладная».
И «неповоротливая» гиена прыгнула – сразу на три метра. Но щит не голая рука, и Андрей отбил врага ударом. Тварь шлёпнулась на песок и тут же бросилась снова, но не на грудь, а понизу, чтобы схватить ноги. Казаков и тут не сплоховал. Ударил копьём сверху внизу, пробил насквозь тело гиены и пришпилил её к земле. Тварь мерзко завизжала, изогнулась, попыталась перегрызть древко копья. Андрей дёрнул, потянул, и древко сломалось. В руке у него остался обломок палки. Секунда раздумий – и он решил оставить его у себя. Это проще, чем вытаскивать железко из тела ещё дёргающейся твари. Тем более что обломанный конец древка был вполне острым. Андрей перехватил своё укороченное оружие поудобнее – как раз опять открылся «загон», и из него вышел новый противник Андрея. Если честно, он не впечатлил. Телосложение весьма тщедушное, росток небольшой. Но взгляд злой и уверенный. На груди под ключицами синие звёзды. В руках же дубина с гвоздями.
– Ну что, чепушило, получишь щас, – сказал «синий», поигрывая дубиной.
Он, не спеша, стал подходить, а потом вдруг с криком «Убью, падла!» бросился вперёд и ударил. Андрей выбросил щит, но не под удар дубины, а чуть дальше, под кисть. Раздался громкий чавкающий звук, когда сустав «синего» вошёл в соприкосновение с ребром щита Казакова. Кисть выгнулась, дубина полетела в песок. «Синий» дико заорал. Андрей, на рефлексе, продолжил движение: убрал щит назад, а обломком копья уколол, как мечом. Дерево туго вошло в плоть, но Андрей на том же выученном рефлексе провернул его и выдернул из живота. Крик «синего» превратился в жуткое бульканье, которое оборвалось, когда ударом щита ему сломали челюсть. Всё. Иппон. Противник лежит без движения и явно без оказания срочной медицинской помощи откинет копыта.
Андрей постучал по двери, из которой вышел:
– Эй, мастер оружия, открывайте, я победил.
Дверь открылась, но Мёртвый Дед явно не собирался пускать его внутрь.
– Нет, ты не победил.
– Ещё как, вон он валяется.
– Уже нет.
«Синий» пришёл в себя, засучил конечностями и завопил, придерживая кишки, вылезающие из раны. Неприятное зрелище.
– Иди и убей его.
– И не подумаю, – ответил Андрей. – Он сам умрёт. Пропустите.
– Он должен умереть от твоей руки, иначе ты не сдашь тест, – неприятным голосом проговорил мастер Скаур. – И пока ты его не убьёшь, я тебя с Арены не выпущу.
По уму, Андрею тут же надо было взять ноги в руки и побежать исполнять приказ, но вместо этого он подтянул к груди неказистый щит и окровавленный обломок копья.
– А если я попробую так пройти?
Мастер оружия, как ни странно, и на этот раз стерпел дерзость. Не разразился смехом, язвительным оскорблением, не вышиб одним ударом дух из новичка, а спокойно разъяснил:
– Ты можешь, конечно, попробовать так сделать, но, кроме тебя, того пендюха никто не убьёт. И независимо от того, уйдёшь ты с Арены или останешься, он будет вопить и подбирать кишки, пока не сдохнет. Поверь, кое-кто будет очень рад посмотреть на это зрелище и будет желать, чтобы оно длилось как можно дольше. Но если ты хочешь, чтобы всё кончилось, пойди и добей его.
