лучше кофе.
– Ты бы хоть представился девушке, – опять влез Спиц, – а то только смотришь, слов не говоришь.
Вот болтун! Но Казаков реагировать на него не стал, вместо этого и правда назвал своё имя:
– Андрей, а как тебя зовут, я уже знаю.
Девушка опять улыбнулась.
– У тебя необычное имя, откуда ты?
Вот тут Андрей растерянно посмотрел на своего напарника.
– Из-под Волги мы, – сказал Спиц. – Тут неподалёку и познакомились. Это далеко отсюда, на юго-западе, – и подмигнул Андрею.
Тот офигел от таких слов, но, блин, и в самом деле ни капли не соврал, действительно Волга отсюда далеко, как и его родной город.
– Вот как, теперь понятно, почему у вас такой странный говор, а мне…
Слова Элии прервал взрыв: метрах в десяти левее и на два выше головы в стальном листе раскрылся цветок из разорванных кусков железа. Внутри дыра в стене, руку просунуть можно, и торчащая арматура по краям.
– Началось, к бойницам, работаем по своим секторам, патроны бережём, – закричал Хетцер.
– Шла бы отсюда, – напоследок сказал Андрей Элии.
– Вот ещё, это мой город, сам иди куда хочешь.
– Нашла время, когда упрямиться, – буркнул Казаков, беря на прицел приближающихся гильдейцев.
Серо-зелёные фигурки в поле приближались перебежками: залегли, открыли огонь – и снова короткий бросок вперёд. Все они жались к двум паровозам, медленно ползущим по полю боя. Вот они казались Андрею просто огромными, больше тех, что он видел в миру, с обтекаемыми башнями, торчащими курсовыми пулемётами, длинной толстой пушкой, высоченными гусеницами и скошенными носовыми бронелистами. Паровозы делали короткие остановки, давали залп и проезжали метров десять вперёд и опять останавливались. А позади них работало что-то скорострельное, крупнокалиберное, когда очередь попадала в стену, бетонное крошево так и отскакивало.
Андрей пригнул голову после новой очереди курсового пулемёта танка, на щёку ему упали тёплые капли, он обернулся. Незнакомому красному рядом с ним снесло голову, осталась только нижняя челюсть. Очень хорошо тут помогла учебка Мёртвого Деда – никаких рвотных позывов или истерик. Зато сразу вспомнился Андрею его «экзамен» у мастера, там тоже были капли крови на лице.
«Элия, где Элия?!» – возникла тревожная мысль.
Андрей заполошно оглянулся, девушки нигде не было.
«Раз её здесь нет, значит, с ней всё в порядке, – убедил он себя, – ну, суки гильдейские, сейчас вы у меня получите».
Казаков честно пытался стрелять одиночными, выцеливая грязно-серые фигурки, но эффект от его стрельбы был скорее моральный. Может, сто?ит в учебке Ангела курс какой специальный пройти, если есть такие.
Паровозы спокойно и уверенно, по-наглому, приближались к передовой линии окопов. Сделать что-то с ними пока не представлялось никакой возможности.
– Хетцер, дела становятся всё херовее, – запричитал Гуга, – у этих красных тут хоть бронебойные есть?
– Сейчас узнаем, беречь патроны, трапперы, нам ещё долго тут воевать.
Из форта всё-таки ответили миномёты. Три хлопка, свист в небе, один столб земли поднялся вокруг ближайшего паровоза, второй… и литая башня лопнула огнём!
– Попали! – закричал Хетцер и, не выдержав, вскочил на ноги.
Да что там, все красные поднялись, не веря своим глазам.
Вслед за взрывом из корпуса выстрелила вверх струя пара, а потом повалил чёрный дым.
– Попали, Багор, взорвали паровоз, попали в крышу из миномёта, – радостно приплясывал Спиц возле зама Хетцера. – Ни черта себе, ты это видел?
– Видел, а нечего так по-черепашьи ползти, – довольно ответил тот.
Гильдейцы были тоже, мягко говоря, ошеломлены, перед вторым танком тут же взорвались дымовые шашки, заработали уже вражеские миномёты, и под прикрытием дымовой завесы гильдейцы начали отходить на исходный рубеж.
