Распознав в шеллаковских речах грязный намек, я хмыкнула и запустила в него хлебной коркой. Поганец не растерялся и тут же употребил корку по назначению.
– Так и впустил бы всех, – в сердцах проворчала я, но Шел шутки не оценил и моментально притих. Приканчивали завтрак мы уже в полнейшей тишине.
Палуба была полна народу. Казалось, сюда выбрался весь экипаж во главе с горе-капитаном, который, стоя на носу корабля, высматривал что-то в подзорную трубу. Рядом с ним стоял подбоченившийся шкипер, выкуривая очередную трубку.
Где-то между парусами носилась одинокая чайка, то и дело врезаясь в натянутую парусину или в кого-то из команды.
– Как ветер? – поинтересовался некромант, подходя к капитану с такой непринужденностью, будто они всю жизнь были друзьями.
Белобрысый Фрон оптимизма Шеллака явно не разделял. Он окинул нас мрачным взглядом и молча передал некроманту подзорную трубу.
Не дожидаясь, пока милость в виде трубы наконец-то дойдет до меня, я выхватила ее у Шела и навела в том направлении, что и пират.
– Вот бездна, – не удержалась я, поймав-таки цель.
– Абсолютно солидарен, – кивнул стоящий рядом некромант.
Глава 9
Почему Шрам делает все наоборот
Прямо по курсу, ныряя между низко повисшими облаками, на нас надвигалось что-то большое, темное и крылатое. Непонятно, как такие маленькие крылышки, каждое размером с мою руку, могли поднять в воздух столь здоровенное создание.
Пограничные драконы всегда вызывают панику на корабле: вдруг что раздавит или примнет своей неповоротливой тушей. Ходили слухи, один такой пограничник случайно передавил полкоманды, а потом не мог понять, куда все делись, – взял и улетел на следующий рейд. Оставшиеся в живых развернули корабль и на всех парусах помчались к костям собачьим подальше от Драконьей Гряды.
Наш пограничник оказался зрячим и к тому же огнедышащим.
Вообще, если верить историческим свиткам, пышут жаром только ящеры женского пола, зато самцы наделены ядовитыми шипами, украшающими драконов от загривка до кончика хвоста. Поэтому вам еще крупно повезло, реши тварюга просто вас слопать, – получить таким костяным набалдашником по голове и врагу не пожелаешь. Впрочем, слыли драконы очень мудрыми и расчетливыми созданиями, что не мешало им одновременно быть кровожадными, коварными и при этом ужасно неуклюжими. На гравюрах их изображали исключительно в качестве способа для неизвестных миру рыцарей быстро сделать себе карьеру и обзавестись славой на долгие века. Последний раз в честной схватке человек победил дракона лет эдак тридцать назад, когда меня еще и в планах не было. Звали того смельчака, кажется, Увядшая Хризантема, но составителям учебников по истории не хотелось пачкать священные страницы столь неблагородным именем, поэтому счастливчик вошел в оные как Риза Убийца Драконов. Рыцарь, может, и возражал бы против такого издевательства над своим родовым именем, да только никто спросить его не успел – на второй попытке удача от Хризантемы отвернулась, и довольный дракон-победитель стал достоянием уже своей истории как смельчак, одолевший того, кто одолел дракона.
Видела я этих скользких рептилий лишь на картинках, но реальное зрелище не шло ни в какое сравнение с тем, что обычно изображают в книгах в качестве иллюстраций. Самка дракона выгибалась в полете как кошка, деловито поджав под себя короткие передние лапы и гордо вздернув широкую морду с раздувающимися на ветру ноздрями. По мере снижения драконихи мне удалось насчитать, по крайней мере, семь различных оттенков, которые принимала ее чешуя под разными углами. В итоге я остановилась на нейтральном «древесном», решив, что драконьи премудрости мне ни к чему.
На палубу сбежалась вся команда без исключения – яблоку было негде упасть. И если раньше я считала, что народу под грот- мачтой[3] толпилось прилично, то теперь поняла, что ошиблась. Сейчас пиратов стало действительно много. Поглазеть на чудо-дракошу вылез даже бледный кок, цвету лица которого могли бы позавидовать мертвецы со стажем.
Сумасшедшая чайка со страху перестала метаться и залезла в пустую бочку из-под квашеной капусты (и кто выкатил ее на
