С трудом разлепив глаза, я увидела нависшего надо мной Шеллака. Его темные длинные волосы падали на мое лицо, и я ни на чем толком не могла сосредоточиться.
После секундного прояснения мозгов до меня, наконец, дошло, что некромант был не просто встревожен – взбешен. В его глазах, цвета самого черного оникса, горел дикий огонь.
– Чего тебе? – сонно пробормотала я, но Шеллак не переставал меня трясти.
– Тут к тебе начальник королевской стражи. Вставай скорее.
Если к тебе заявился наряд королевской стражи – дело дрянь. А уж если своим присутствием тебя решил почтить сам начальник, значит, речь идет, по крайней мере, о государственной измене.
– Где моя жилетка?! – тут же всполошилась я, вовремя вспомнив, что на мне была одна нижняя рубашка. Не встречать же таких важных гостей в неподобающем виде, в самом-то деле.
Перед начальником королевской стражи желательно всегда выглядеть страшной, растрепанной, но главное – одетой. Поговаривают… Ужасы всякие, в общем, поговаривают.
Шеллак торопливо сунул мне в руки жилет, юбку, придвинул ногой к кровати свои сапоги. Я разочарованно застонала, в очередной раз напомнив себе, что любимая обувь теперь почивает на дне морском.
Когда я была уже готова, некромант, без лишних слов, вложил мне в ладонь тонкий серебряный стилет с изящной ручкой, сплошь покрытой изумрудами.
У меня глаза на лоб полезли:
– Шел, откуда?
– Тише. Узнают, что у тебя оружие, глазом моргнуть не успеешь – закуют в кандалы.
– Да ты хоть можешь по-человечески объяснить, что тут вообще происходит?! – Если бы не необходимость говорить шепотом, я бы уже давно закатила скандал. Поднимает меня, понимаешь ли, ни свет ни заря, выпихивает из дома да еще и отдает свой любимый стилет, который стоит, наверное, дороже, чем моя жизнь.
– Не прячь в сапог, – остановил меня мужчина, прежде чем я успела, по привычке, засунуть оружие в голенище левого сапога, как делала это всегда.
Меня всегда это безумно бесило, но в девяноста девяти случаев из ста Шеллак обычно оказывался прав. Вскоре я уже перестала пытаться вычислить, откуда он такой проницательный, а просто молча следовала всем его советам.
Немного подумав, я спрятала стилет во внутренний карман жилета.
Начальник городской стражи ждал нас в саду, под цветущей грушей. Он был уже не такой проворный, как раньше. Былой лоск сменился жирным блеском на наметившейся лысине, а свисающее из-под камзола брюшко явно говорило о том, что в последние годы начальник не слишком-то много времени отдавал государственной службе. Правда, как и много лет назад, он глядел на людей исподлобья, презрительно сморщив нос. Перейди ему кто дорожку, назавтра же будет объявлен черным магом и приговорен к немедленному обезглавливанию.
– Рад встрече с вами, госпожа некромант, – галантно поклонился начальник королевской стражи, но я нутром чувствовала фальшь, исходящую от него. Показная вежливость была не чем иным, как прелюдией перед обвинением.
Да, много чего я сделала незаконного, но с королевской стражей дел не имела. Что же такое могло случиться, что ко мне в дом явился сам начальник королевской стражи? Ничего более подходящего, чем мое вчерашнее приключение, я с ходу припомнить не смогла.
Молчаливый Шеллак стоял за моей спиной, и мне оставалось только гадать, сверлит ли он начальника королевской стражи взглядом или же пытается испепелить на месте.
– Чем обязана, начальник? – сдержанно поинтересовалась я.
Когда-то давно, еще до моего рождения, главам городской королевской стражи присуждался титул капитана. Большинство разжиревших на своих безграничных привилегиях таких капитанов и стали организовывать первые пиратские группировки. С тех пор обращаться к начальнику «капитан» стало считаться чуть ли не оскорблением.
– Этим утром произошло одно очень
Я кивнула, давая ему понять, что первое предложение проглотила.
– Произошло убийство единственного наследника королевского двора острова Туманов, принца Пера Четвертого.
– Сочувствую всему королевскому двору. – Я с трудом выдавила из себя улыбку. Принца Пера никто никогда не любил – он сам любил больше всего на свете хорошее вино и охоту на оленей, так что остров не много потерял от его внезапной кончины.
