Складывалось ощущение, будто на нас глядит вся улица, будто за каждым углом прячется иноземный шпион или, того хуже, знакомый пират из папочкиной команды. Не хотелось бы мне в ближайшее время повстречаться с кем-либо из его банды. Разве что на том свете.
Мы шли по широкой, как русло непокорной буйной реки, мостовой: спереди – королевский отряд, позади – гордо вышагивающая Верли, возомнившая себя ни с того ни с сего полноправной участницей процессии, но никак не пленной. Хотя что с драконихи взять – ей лишь бы сено свежее да вода чистая, а там уж и с врагами как-нибудь разберемся.
Вымазанные аквамариновой краской черепицы заигрывающе блестели на солнце; скатывались по водосточным трубам размером с меня световые блики и перескакивали на ботинки. В такую погоду самое то капусту начинать сажать, а не по островам шляться. В конце весны и клиентура погуще становится: кого на лесопилке бревном задавило, кто в море утонул, кто грога употребил и пошел с медведем диким обниматься… Дел, в общем, невпроворот, а тут капитан Гром пожаловал со своими письмами да еще мертвый принц почему-то прицепился.
Сдались мне эти мужики! Раньше без них прекрасно обходилась и еще сто лет одна проживу. Может, в ведьмы подамся. А что? Никогда не поздно. Там, как говорится, только желание иметь нужно – остальное приложится.
Во дворец нас пустили без лишней суеты, но, к моему величайшему огорчению, не через парадные ворота. Всегда мечтала войти в королевский замок через парадные ворота, а тут такое досадное недоразумение.
– Знаешь, куда нас ведут? – шепнула я Шелу, думая, что дракон-начальник меня не слышит, но не тут-то было: коварный едва заметно, совсем как кот, дернул маленькими ушками и слегка замедлил шаг. Остальные драконы поступили точно так же.
– Пока не на плаху, – мрачно пошутил некромант.
Я сглотнула. В такой пустой, навевающей ужас обстановке в голову могут прийти и мысли похуже, особенно если дело касается плахи, от которой я сбежала всего-то неделю назад и которая меня все еще ждала с распростертыми объятиями на родном острове Туманов.
Чем плохо быть лилипутом в стране великанов? Сразу ощущаешь свою никчемность и бесполезность. Я по своему размеру могу сойти разве что за драконью ушную серу и никак не потяну в качестве серьезной угрозы или достойного противника. О таком даже мечтать не приходится.
Едва ворота за нами захлопнулись, я обернулась и обнаружила, что Верли уже увели. Остается надеяться, что о драконихе позаботятся, а не пустят совершенно случайно на колбасу. Мне в таком случае сулят непредвиденные и весьма неприятные расходы, которых, конечно же, лучше избегать.
– Мы о ней позаботимся, – точно прочитав мои мысли, пообещал командир, но как-то не очень верилось.
Друзьям доверяй целиком, врагам – наполовину, а незнакомцам – ни на треть. Особенно тем из них, что мелят что-то про «позаботимся», «защитим» и «спасем». Таких вообще следует помещать в черный список доверия.
– Если с животным что случится… – Я будто бы рефлекторно дернула рукой с зажатым в ней стилетом. Лезвие угрожающе сверкнуло, и, пусть для такой махины, как командир стражи, мое оружие сойдет за иголку, я увидела, что в глазах хвостатого существа промелькнул страх.
– В отличие от ваших двуногих сородичей, – справедливо заметил командир, – драконы ничего не предпринимают без суда и следствия, тем более над одним из своих собратьев.
«Тем более над редким лазурным драконом», – добавила я про себя устало и сладко зевнула.
Откровенно говоря, спать хотелось до невозможности. Полет меня настолько утомил, что я готова была свернуться калачиком прямо здесь, на холодном каменном полу в коридоре королевского замка. А вот Шел, в отличие от меня, выглядел как огурчик, хотя, по идее, все должно было быть наоборот: это вроде бы у меня тут суперважная миссия по спасению островов от надвигающегося конца света.
– Входите! – рявкнули из-за приоткрытой высокой позолоченной двери, ведущей, наверное, в самую крупную залу во всем дворце.
По спине пробежал предательский холодок: я узнала в голосе кричавшего властные королевские нотки. Определить особу с голубой кровью так же легко, как отличить южанина от северянина по одному только акценту. Есть в каждом из них что-то свое, неуловимое – то, что будет с ними всегда, где бы и кем бы они ни оказались. Пер вот даже после смерти ни капельки не изменился. Кажется, сейчас земля разверзнется, и на поверхности появится роскошный трон с алой бархатной подстилкой и писарем, прячущимся по традиции под левым подлокотником.
Но каково же было мое удивление, когда, войдя в комнату, я увидела – метр в обхвате, три – в высоту – абсолютно человекообразного монарха – с человеческими ушами, носом и глазами, в смешном полосатом халатике с бантиком на маленьком
