– Слушай, Синдбад, а тебе не кажется, что эти эльфы какие-то излишне самураистые получились? – поинтересовался я у джинна, наблюдая, как вышедшие из-за поворота игроки замешкались, узрев чинно обедающих нелюдей.
– Образы данной расы прописаны Величайшими достаточно чётко, – не понял моего возмущения искин. Игроки, в суровых условиях виртуального мира уже выработавшие инстинктивную реакцию со всем неведомым осторожничать, выслали вперёд небольшую группу из трёх человек. Чтобы они чаёвничающих не спугнули. Ну и в случае внезапного появления проблем, чтобы не подставить под удар основную массу отряда. – Мы можем изменить какие-то детали у небольшой группы эльфов, но общий их стиль должен остаться в заданных пределах.
– Понятно, надо у Кеши спросить, почему у нас тут остроухие самураи завелись, – вздохнул я, наблюдая, как троица остроухих демонстративно не обращает внимания на подошедших к ним людей. Те поприветствовали отдыхающих ушастиков, и один из эльфов ответил им, скорчив презрительную мину. Затем последовал какой-то вопрос… и голова спрашивающего отлетела метров на пять в сторону, когда её перерубил длинный клинок чуть изогнутого меча. Спутники его прожили лишь на секунду дольше. Одному пробили сердце, а второму раскроили череп. Их кровь забрызгала белый фарфоровый сервиз, исходящий ароматным паром налитого туда напитка. – Держат презрительно-безразличную мину на лице, даже при остановке в чистом поле разводят чайную церемонию, заводятся с полоборота, катанами махают ловко. Вон, даже стрелу ею отбить могут. Но одну, а не как сейчас…
Из семи стрел, летящих в первого из эльфов, в цель попала только одна. Самая меткая повстречалась с лезвием меча и отлетела в сторону, ещё три отскочили от лакированных деревянных доспехов, оставив после себя небольшие сколы, две позорно промазали, пролетев вообще в стороне от цели, и только последней удалось впиться в необычную броню и застрять в левом предплечье. Правда, у совершившего удачный выстрел лучника не имелось никакой возможности узнать, достал ли заблаговременно смазанный ядом наконечник до мяса или лишь чуть-чуть затруднил мечнику движение.
– Стой! – отчаянно заорал Вертопрах, чуть ли не пинками сгоняя своих товарищей по оружию в единую стену щитов. Атаковать ощетинившийся копьями строй для бойца-рукопашника будет всё же посложнее, чем просто идти через толпу и раздавать удары направо и налево. – Какого чёрта вы на нас напали?! Мы же вам ничего не сделали!
– Грязные животные! – не слишком-то изящно обозвал игроков бегущий первым ушастик, будто переламываясь в поясе и пропуская над собой бешено вращающееся боло. – Один из вас посмел прервать своей тенью нашу церемонию поминания предков и даже спросить, сколько стоит мой меч! За эти непростительные оскорбления вы все умрёте!
Двуручная катана окуталась колдовским изумрудным пламенем и описала в воздухе полукруг. Владельцы сразу четырёх копий удивлённо выпучили глаза, когда с их оружия слетели наконечники. Толстые и не раз проверенные в бою древки под натиском зачарованного клинка резались даже не как масло, складывалось ощущение, будто эльфийский меч вообще не заметил никаких препятствий на пути своей траектории. Щиты длинный клинок тоже особо задержать не смогли, поскольку несколькими едва уловимыми взглядом взмахами оказались рассечены на выпадающие из разрубленных рук части.
Понёсшие первые потери, но всё ещё очень и очень многочисленные игроки попытались сомкнуться вокруг вырвавшегося вперёд ушастика, но окружение сорвалось по причине подхода к нему подкреплений. Сразу три катаны принялись широкими взмахами косить людей, словно траву. Мечникам даже не надо было видеть свои жертвы, они просто невероятно быстро махали зачарованным оружием, и все, кто попадал в зону поражения, оказывались рассечены минимум надвое.
– Тень? Это всё из-за упавшей на вас тени?! Психи! – только и смог крикнуть Вертопрах до того, как его голова медленно съехала с шеи по невероятно гладкому косому срезу.
Зарубивший его эльф не удостоил падающее тело даже взглядом, но у него на это были уважительные причины. Один из игроков, через которого мечник просто перешагнул, оказался на удивление живучим. Всерьёз раскачавший выносливость и живучесть парень не умер сразу даже после такой критической травмы, как отрубание обеих ног в районе бёдер. Да, кровотечение и болевой шок грозили отправить его на респаун уже секунд через десять – пятнадцать… но этого времени хладнокровному человеку хватило, чтобы ударить острым медным серпом снизу вверх и вбить кончик своего оружия куда-то чуть ниже поясницы своего убийцы. Резко сбавившего напор нелюдя повалил таранным ударом грудь в грудь ещё один смельчак. И что с того, что врезался в свою цель он уже мёртвым, с пробитым катаной сердцем? Распластавшегося на земле ушастого мастера клинка тут же принялись колотить дубинами и топорами до образования однородной кроваво-грязевой массы.
Оставшиеся два эльфа стали увлечённо мстить за сородича, вырезая игроков десятками, но тут кто-то взорвал прямо в толпе купленную на днях алхимическую гранату. И всё вокруг него оказалось покрыто брызгами маслянистой жидкости, казалось, убирающей на корню силу трения. Человек тридцать тут же упало. Компанию им составили два эльфа, может, и отличающиеся ловкостью, но не способные в один миг куда-то деть набранную инерцию. Видимо, от резкой перемены положения в пространстве они утеряли нужную концентрацию, и магия, окутавшая их клинки, рассеялась. А без неё катаны оказались хоть и довольно острыми,
