было примерно около трех сотен человек, собранных местными баронами, порядком утомленными нашими бесчинствами. Артиллерию они по снегу не потащили, обоз, правда, был по польскому обычаю достаточно громоздок. Я мог противопоставить им в открытом сражении тысячу пехотинцев и около восьмисот кавалеристов, включая драгун, кирасир и казаков. Была еще пришедшая нам на помощь ватага псковичей во главе со все тем же Кондратием.
Формально преимущество в людях было у нас, но польская кавалерия сейчас лучшая в Европе...
По уму, надо было закрыться в Дерпте и, тревожа осаждающих набегами, дожидаться сикурса от Делагарди. Согласно его письму на помощь выступил полковник Горн с почти пятитысячным отрядом. Однако я решил рискнуть и выступил навстречу вражескому войску. Хотя расстояние от Пернова до Дерпта относительно невелико, полякам оно малым не показалось. И днем и ночью казаки Чеботаря держали их в напряжении. Большого урона они не наносили, но в какой-то момент польский военачальник не выдержал и послал свои хоругви отогнать назойливого противника. Не было и мысли, что казаки выдержат в конном строю сосредоточенный удар польской кавалерии, посему, когда враг стал уходить, стараясь рассыпаться, поляки нисколько не насторожились и продолжали преследование, пока не нарвались на сосредоточенные залпы спешенных драгун. Несколько смешавшись и отхлынув, они споро перестроились и попытались атаковать мою ездящую пехоту, но неожиданно наткнулись на заграждения в виде рогаток и испанских козлов, установленных ватажниками Кондрата. Атака вновь захлебнулась, и польские хоругви, теряя людей, откатились. Через пару часов к кавалеристам на помощь подошла пехота, и пикинеры пошли вперед, разбирая завалы. Когда путь был очищен, поляки опять атаковали, но драгуны, не принимая боя, вскочили в седло и отступили. Люди Кондратия ушли еще раньше, растворившись в окрестных лесах. Разозленные донельзя ляхи упорно преследовали нас, пока не вышли под таранный удар эскадрона кирасир. Непонятно откуда взявшиеся казаки тут же атаковали польскую хоругвь с флангов, а вновь спешенные драгуны поддержали их атаку огнем. От окончательного разгрома передовой польский отряд спас приход остальной польской кавалерии, однако первый день боев дорого обошелся нашим врагам. По моим подсчетам, их потери составили не меньше двух сотен кавалеристов. Хотя тут как считать. Сами поляки и литвины (а воюем мы сейчас как раз с литвинами) считают в войске только благородных шляхтичей. То, что за каждым идет от трех до пяти вооруженных почтовых (а бывает и больше), вроде как и не в счет. А еще вооруженная челядь да прочие. Вот так у них и получается, что сотня шляхтичей побеждает в открытом бою пехотный полк, а то, что по факту у поляков людей ничуть не меньше, чем в том полку, это никому не интересно. Что, впрочем, совершенно не отменяет доблести польской кавалерии.
На следующий день поляки продолжили движение, стараясь не обращать внимания на наскоки казаков. Те, в свою очередь, тоже на рожон не лезли, однако и в покое не оставляли. Так с боями польское войско продвигалось вперед, пока не достигло Дерпта. Похоже, польский воевода посчитал мою нынешнюю кампанию очередным набегом и всерьез надеялся, что как только он появится у стен замка, мы отступим к Пскову. Увы, тем горше было его разочарование: при появлении войска я встретил его, выстроив большую часть своего отряда перед стенами Дерпта. Всего в строю было порядка восьмисот мушкетеров, остальные оставались в замке в качестве резерва. Строй пехоты был защищен рогатками, и между ротами были расположены пушки, установленные для удобства на санях. Кавалерию я отвел в тыл, но так, чтобы она могла при нужде поддержать пехоту, а казаки Сулима и вовсе отошли в лес, имея приказ тревожить противника по ночам и атаковать при всяком удобном случае.
Перновский воевода, оглядев мой строй и убедившись, что противостоящий ему отряд серьезно уступает в численности его воинству, послал в бой свою хотя и поредевшую, но еще довольно многочисленную кавалерию. Та яростно атаковала наш строй, но, не выдержав ружейно-артиллерийского огня, откатилась, ожидая, очевидно, что я пошлю своих людей в контратаку. Нет, ребята, я вполне изучил польскую тактику и на притворное отступление не поведусь.
Убедившись, что наш строй остался недвижим, польский военачальник также ввел в бой пехоту, однако грозно ощетинившимся пиками терциям не суждено было сегодня добиться успеха. И после того как мы серьезно проредили их ряды пулями и картечью, они отступили.
Ляхи больше не стали испытывать судьбу и отступили в свой лагерь.
Ну что же, и нам пора.
Дождавшись когда мои доблестные мекленбуржцы стройными колоннами войдут в ворота, я последовал за ними. На сегодня все, можно и отдохнуть. Дома меня ждала горячая ванна и прекрасный стол с хорошей компанией. Да-да, вы не ошиблись, когда я, приведя себя в порядок, появился в обеденном зале, меня, помимо обычной компании моих офицеров, встретили глубокими реверансами местные дамы. Вдовствующая баронесса фон Фитингоф любезно приняла мое приглашение и приперлась в славный город Дерпт в сопровождении дочери, еще одной племянницы, компаньонки и целого штата слуг. Так что помимо Агнешки, из-за которой и разгорелся весь сыр-бор, мы имеем удовольствие наблюдать еще четырех дам. Мои офицеры в полном восторге. Болик, правда, остался под действием чар юной пани Агнешки и всякую свободную минуту говорил только о ней, чем, по совести говоря,
