драгуны, на конь!
Ночь -- не самое подходящее время, чтобы искать нас в зимнем лесу, так что наши враги, скорее всего, ждали нас у ворот замка. Ничего не имею против, пусть ждут. Вот если не дождутся, тогда будут искать и без проблем найдут. Следы на снегу для таких опытных вояк -- что раскрытая книга для нотариуса.
Мы подошли к Дерпту, когда уже рассвело. Перед воротами гарцевала гусарская хоругвь, держась, впрочем, на изрядном расстоянии. В зрительную трубу я разглядел несколько конских и человеческих трупов на снегу. Очевидно, поляки имели неосторожность приблизиться на пушечный выстрел и Клим не оплошал. Вот вроде мелочь, а приятно! Гремели барабаны, и из ворот выходили мушкетеры, тут же строясь в каре.
-- Ваше высочество, если вы сейчас атакуете, то пробьетесь в крепость, -- опять подал голос Кароль. -- А мы вас прикроем.
-- Бросить раненых? Черта с два, дружище, мы сегодня либо все спасемся, либо все пропадем. Однако думаю, первое вероятнее.
Через несколько минут мы начали движение. Сначала небольшое охранение, потом основная часть с ранеными. Между ними и польскими гусарами был я с полусотней драбантов, прикрывая отход. Выдержать атаку польских гусар мы не могли, но у меня был сюрприз для них. Чтобы нанести осаждающим как можно больше урона, я приказал взять с собой в ночную вылазку все оставшиеся к тому времени гренады1. Всего около трех десятков. Из-за предательства казаков Сулима нападение не состоялось, но гренады никуда не делись. Так что теперь это наш единственный шанс.
# # 1 Тогдашнее название гранат.
Завидев нас, польские кавалеристы радостно загомонили и тут же стали строиться для атаки. Наши в Дерпте тоже не зевали, и на помощь двинулись выехавшие после мушкетеров кирасиры. Беда лишь в том, что поляки были гораздо ближе, и пока мы получим помощь, они втопчут нас в это заснеженное поле копытами своих коней.
Вот построившиеся гусары приближаются к нам сначала шагом, потом постепенно разгоняются, переводя коней в рысь. Под скупыми лучами утреннего зимнего солнца сияют их начищенные доспехи. Я внутренне морщусь от этого зрелища. ибо, побывав рейтаром, привык к вороненым латам и считаю блестящие доспехи гусар сущим пижонством.
-- Зажечь факелы! -- командую я драгунам. -- Сегодня кое-кто все-таки отведает наших пирожков!
Мои драгуны усмехаются, но как-то без энтузиазма. Надо бы их подбодрить, и я, всматриваясь в лица подчиненных, стараюсь вспомнить каждого из них.
-- Капрал Михал, мы ведь с тобой с самого Дарлова, не так ли?
-- Точно, ваше высочество, еще с пиратами дрались на "Марте", -- отвечает здоровяк, довольный, что я его вспомнил.
-- Ну, вот видишь, нас тогда и полтора десятка не было против полусотни, а где они, те пираты? -- подхватываю я. -- А ты, Фриц? Это ведь ты, едва я тебя нанял в Гюстрове, залез на герцогскую кухню и украл курицу, которую жарили для стола покойной теперь герцогини Маргариты Елизаветы? Да-да, я всегда знал, что это ты, но не выдавать же на расправу такого бравого парня! К тому же моя кузина была редкостной стервой, упокой господи ее душу!
Мои драбанты повеселели, послышались смешки и шутки. Это хорошо, угрюмые люди плохо воюют, это я знаю точно. Тем временем гусары приближаются к нам, разогнав коней в галоп. Колышутся на ветру крылья, и летят комья снега из-под копыт. Кажется, на нас летит огромный тысячеглавый дракон, вот он выпустил когти страшных гусарских пик, чтобы рвать наши бренные тела, вот глаза слепит чешуя лат, а из сотен глоток вырывается жуткий вой. Но уже зажжены фитили гренад, и перед самым носом поляков мы раздаемся в стороны, закидав их строй "железными яблоками из чертова сада", как называют их иногда мои солдаты. У нас был один-единственный шанс из тысячи, но он сработал. Гори фитили гренад чуть дольше или меньше, и начни они разрываться раньше или позже, такого эффекта не случилось бы. Но все произошло как нельзя лучше, взрывы стали греметь в самой гуще атакующей польской кавалерии. Испуганные лошади взвивались на дыбы, сбрасывая всадников. Те падали под копыта, погибая или калечась, некоторым, впрочем, удавалось удержаться в седлах но наступательный порыв хоругви был потерян. Мы же уходим, пустив своих коней вскачь, сбивая выстрелами немногих выскочивших из этой ужасной мясорубки.
Первая атака отбита, а на вторую у польского воеводы нет времени, ибо наши кирасиры уже рядом и выдержать их атаку расстроенным рядам польских кавалеристов вряд ли удастся.
