– Если бы не я, ты бы точно не загнулась, – чуть заметно поморщился он. Подумал, тряхнул головой и вынул что-то маленькое из своего рюкзака, стоявшего на полу у стола. Повертел это в руках и решительно направился ко мне.
– Ты чего? – спросила я, когда он замер напротив дивана, на котором я полулежала с планшетом.
– Карин, надень вот это, пожалуйста. Ну, если тебе нравится. Если не нравится, я куплю другое, – присев на корточки, он открыл передо мной коробочку, в которой оказалось кольцо.
– Красивое, очень. Похоже на обручальное, – произнесла я, глядя на украшение: ободок из белого золота, покрытый припаянными сверху замысловатыми узорами из желтого и розового золота.
– Похоже, да, – согласился Князев. – И даже носить его нужно на безымянном пальце, как и обручальное.
– А… зачем? С какой стати ты даришь мне кольцо?
– Ну а как иначе, Карин? – вздохнул он, вынимая ободок из коробочки и надевая его мне на безымянный палец правой руки, потому что я не спешила делать это сама. – Я тебе позднее все объясню, когда ты поправишься. Ладно? Обещаю. А пока просто прими как факт: я все время буду рядом, тебе придется постоянно меня видеть, ну и… Я взял на себя все обязательства за тебя, твою жизнь, твои проблемы и все остальное. Ты просто знай, что больше не одна. Я рядом с тобой и сделаю все, что в моих силах, чтобы ты ни в чем не нуждалась и была счастлива.
– Князев, мне очень приятно, конечно, но я не пойму… Почему ты все это делаешь? – погладив колечко на пальце, спросила я.
– Наверное, потому, что ты мне очень, очень нравишься, – спокойно отозвался он. – А ты умудрилась отшить меня еще три года назад, заявив, что мальчику-мажору нечего и пытаться с тобой познакомиться. Ох и злился я на тебя, Соколова. Даже пообещал себе, что никогда в жизни не заговорю с тобой больше. А потом, когда ты с нами с Ксенией… Не представляешь, как ты меня бесила. Пока не осознал, что на свидания с ней я ходил ради встреч с тобой. А ты, нахалка бессовестная, взяла и перестала появляться. И что мне оставалось делать? Ну вот скажи, Соколова! Что со мной не так? Я вроде не урод, девушкам нравлюсь… Чем я тебя-то не устраивал, что ты от меня нос воротила?
– Отшила мальчика-мажора? – сделала я вид, словно задумалась. Не признаваться же, что я прекрасно помню, как именно он ко мне подъехал тогда. Весь такой… И с улыбочкой, словно одолжение сделал, что решил подойти. А когда я подколола его, облил презрением и больше не замечал, будто я пустое место и он знать меня не знает. – Я не помню, Князев. Прости… И перестала я с вами ходить, потому что случайно услышала твой разговор по телефону. Ну, что я вам мешаю и все такое.
– Карин, давай начнем все сначала? – предложил он, поморщившись от досады. – Я ведь тебя все равно не отпущу. Хочешь или нет, но я от тебя теперь не отстану никогда. Давай будем вместе? По-настоящему! И чтобы на всю жизнь. А ты… ну постарайся найти во мне хоть что-то хорошее, а? Я неплохой, правда. Постарайся принять меня?
– А я в тебя целый год влюблена была, – неожиданно для себя самой призналась я. – А ты в мою сторону даже не смотрел.
– Что?! – чуть ли не взвыл Князев. – Соколова! Как же с тобой сложно! Срочно влюбляйся в меня обратно! Немедленно! Вот прямо сию секунду начинай! Только сначала надень мне на палец вот это кольцо. Это пара твоего… – выудил он из кармана спортивных брюк брата-близнеца украшения, которое он вручил мне только что, только размером больше.
– Но…
– Карина, ты должна! – нахмурился он. – Будем считать это жестом доброй воли, что мы помирились и пришли к взаимопониманию. Ах да! Зови меня по имени! Сколько можно? Князев да Князев…
– Н-ну…
– Как насчет поцелуя? В знак примирения и согласия? Ну и как символ того, что все прошлые обиды и недоразумения мы забыли и начали все с чистого листа. Как взрослые серьезные люди, которые теперь вместе.
– Прямо уж вместе… – проворчала я, украдкой покосившись на его губы и чувствуя, что начинаю неудержимо заливаться краской. Искушение было… Было, короче. – Я еще не выздоровела, Князев. И могу заразить тебя.
– Зараза к заразе не прилипает, – расплылся в хитрой улыбке парень. – К тому же если бы твоя зараза могла ко мне прилипнуть, то сделала бы это давно. Ты же несколько ночей спала, распластавшись на мне, предварительно обозвав крокодилом. Так что? Поцелуй? – Он потянулся к моим губам и замер буквально в миллиметре от них.
– Ну, если в знак примирения… – выдохнула я, зажмурившись.
А когда его губы коснулись моих, все равно вздрогнула, хотя и ждала этого. Что творится?! Что творится-то, люди?! Что-то волшебное творится, потому что нельзя так терять голову от примирительного поцелуя, даже если он с Князевым, по которому я сохла целый год, а потом выбросила из головы, так как он – недостижимая мечта…
Только вот одно дело выбросить из головы, а другое – из сердца. И маленькое глупое сердце почему-то поверило, что все
