продавала. Ну и вот.
Он развел здоровенными ручищами, трогательно зеленея щеками.
– Теперь ясно, кого потерпевшая ждала вчера, – негромко вмешался Мердок.
При слове «потерпевшая» тролль дернулся было, потом словно обмяк.
– Ну да, – признал он, опустив глаза. – Мы условились. Только я пришел, а там уже эти, ваши… – Он безнадежно махнул рукой.
– И ты ничего подозрительного не видел? – по-прежнему мягко спросила я.
Хельги вскинул на меня глаза, зло прищурился, ощерил зубы… и неожиданно оказалось, что передо мной сидит хищник – еще не вполне уверенный в своей силе, но уже готовый вцепиться в загривок врага.
Я отвела взгляд: не стоит его сейчас дразнить.
Хельги помолчал.
– Найдите ее, – попросил он. Сглотнул и признался: – Я ничего не учуял. Если бы… – Хельги сжал кулаки.
Отец положил руку ему на плечо, и юный тролль медленно обернулся.
– Мы отомстим, – пообещал старший хмуро.
Я промолчала. Не время говорить о законе и порядке.
Если вдруг выйдет так, что мы найдем Кукольника, но его вину доказать не сможем… что ж, я знаю, к кому обратиться!
Я больно прикусила изнутри щеку. Что за глупости приходят в голову?!
В конце концов, мне по должности положено верить в торжество правосудия!
Тем более нельзя подставлять ни в чем не повинных троллей.
– Спасибо за содействие, – произнесла я дежурную фразу и встала. – До свидания!
Семейство троллей смотрело нам вслед.
И я пообещала себе, что во что бы то ни стало найду мадам Цацуеву. Она, конечно, склочница та еще, но ведь и ее любят и ждут…
Мы остановились за калиткой и посмотрели друг на друга.
– И каково ваше мнение, Стравински? – поинтересовался Мердок негромко.
– Не виновен, ваша честь, – усмехнулась я.
Он скупо улыбнулся:
– Всецело согласен. Итак, что у нас далее по плану?
Я пожала плечами:
– Опросить бабку Марью?
Самой бабки, кстати, видно не было. Странно, куда она подевалась?
Не отозвалась бабка и на стук в ворота, и докричаться я тоже не сумела.
Пришлось отступиться. Не ломать же дверь! И вообще, я не вправе заходить без согласия хозяина. Если, конечно, его жизни и здоровью не угрожает непосредственная опасность…
Только я успела об этом подумать, как Мердок жестом попросил меня притихнуть.
Я затаила дыхание, но так ничего и не услышала, в отличие от Мердока. Похоже, он не уступал бабке Марье в остроте чувств.
Хотя в этом-то как раз ничего удивительного. В полицию охотно берут тех, кто отличается особыми талантами. И я, кстати, тому живой пример. В детстве я очень хотела пойти по стопам бабули, но мои способности больше подходили для сыска.
Именно поэтому у нас так много нелюдей. Грех ведь не использовать такие возможности!
– Насколько я могу судить, она разговаривает по блюдцу, – пояснил следователь после минутной паузы. – Полагаю, обсуждает… события.
– Вот же!.. – выдохнула я и вынула сигареты.
А ведь обещала себе постепенно бросить! Нервы, чтоб их.
Мы стояли под цветущей сливой, и ветерок обрывал нежные лепестки.
Романтика…
– Если сочтете необходимым, я официально вызову ее повесткой, – предложил Мердок, поморщившись, и отступил на два шага назад. – А в случае неявки отправлю за ней наряд.
– Обязательно! – с чувством сказала я, закуривая. – Давайте тогда для очистки совести заглянем сейчас к водяному. Ну я про
