И я не выдержала – обернулась.
На меня он не смотрел. Спокойное лицо, уложенные волосок к волоску волосы, белая пена воротничка.
Кажется, Стэну было все равно.
Ну и ладно!
Двухлетняя муштра госпожи Громовой не прошла даром. Я работала на автопилоте, но, кажется, с делами справлялась успешно.
Стэн меня игнорировал. Игнорировал так старательно, что даже госпожа Громова обратила на это внимание.
– Хм, – проговорила она, подпирая изящным пальчиком подбородок. – Стэнли, у вас какие-то претензии к Алевтине?
– Нет, – не дрогнув, ответил он, глядя куда-то мимо. – Разрешите идти?
– Конечно, идите, – кивнула она.
А я долго еще ощущала на себе ее изучающий взгляд. И от злости сильнее необходимого колотила по клавишам печатной машинки.
Что он себе позволяет?! Можно подумать, я ему бессовестно изменила!
Собака на сене, вот!
В общем, я вечером вышла из офиса в полном раздрае. В придачу ко всему, засмотрелась на стайку фей, кружащихся у фонаря, и споткнулась…
От позорного падения меня спасла чья-то крепкая рука, ухватившая за локоть.
– Аля, осторожно! – в низком голосе Поля звучала легкая укоризна, и у меня вдруг отчаянно заколотилось сердце. От смущения? От его близости? От неловкости? Я не знала.
– Привет, Поль! – сказала я, чтобы хоть что-то сказать. Поднять глаза было немыслимо. Только стоять, вдыхать исходящий от него аромат бергамота… и дрожать от предвосхищения того, что должно сейчас произойти.
– Привет, Аля! – откликнулся он мне в тон. – Разрешишь тебя проводить?
Я молча кивнула, не доверяя голосу, перехваченному от волнения.
Мы медленно шли по улице, говорили о какой-то ерунде (убей, не вспомню, о чем именно)…
Вот и мой дом.
Я замедлила шаги, решаясь, и выпалила:
– Поль, я согласна! Ну, выйти за тебя.
– Я рад, – просто ответил он, улыбнувшись уголками губ. Привлек к себе, заглянул в глаза. – Спасибо.
– Пожалуйста, – растерянно брякнула я.
Он усмехнулся и поцеловал меня…
Следующие две недели я не находила себе места.
Назавтра после эпохального объяснения Поль уехал, чтобы решить кое-какие дела, и обещал вернуться только через месяц.
А я металась между: «А не делаю ли я глупость?!» и «Скорее бы он вернулся!».
На работе все было по-прежнему. Стэн все так же меня не замечал, а госпожа Громова наблюдала искоса и загружала просто неимоверным количеством заданий, из-за чего мне приходилось засиживаться допоздна.
За последнее я была ей благодарна. С каждым днем возвращаться домой было все мучительнее. Мои квартирные хозяева так и не простили мне отказа их обожаемому сыночку. И если господин Раргош меня просто избегал, то госпожа Гадрка всячески демонстрировала свое неудовольствие: поджимала губы и говорила колкости.
Так что вскоре атмосфера в квартире накалилась до предела.
А тут еще Васисуалий, почувствовав, куда ветер дует, принялся меня изводить. При хозяевах он вел себя смирно, но стоило мне остаться одной, как он начинал изгаляться…
В общем, к концу второй недели я не выдержала. Отправила сообщение Блади с просьбой выбраться ко мне пораньше. Как моей свидетельнице, ей все равно пришлось бы приехать на свадьбу, а так… Я отчаянно нуждалась в моральной поддержке.
И однажды утром, когда госпожа Гадрка и господин Раргош уже ушли на работу, затрезвонил дверной звонок.
Я открыла и увидела зловещую фигуру в черном…
– Это я! – сообщила Блади, плюхнув сумку посреди прихожей, и раскрыла объятия. – Дорогая, я так скучала! Ну, поздравляю!
– И я скучала! – призналась я и позорно шмыгнула носом.
– Так, что это еще за слезоразлив? – осведомилась она и, отстранив меня от себя, принялась разглядывать с преувеличенным
