– Алевтина, вы не могли бы… – с порога начала госпожа Громова и умолкла.
Я подняла заплаканное лицо, потерла глаза, которые горели огнем от долгих слез.
– Да, госпожа Громова? – тускло сказала я.
Ничего не хотелось, ни на что не было сил.
– Алевтина, что случилось? – неожиданно мягко спросила куратор, присаживаясь напротив.
Я молча помотала головой, но она и не думала отступать.
– Видите ли, – задумчиво проговорила она, сложив пальцы домиком, – я полагала, что вы достаточно интересная личность, раз рискнули пойти против общепринятых представлений о попаданках. Однако мне уже кажется, что я слишком переоценила вас. Согласитесь, я была с вами терпелива, но всему есть предел.
– Я… я просто… – Голос дрогнул, и я замолчала, стараясь собраться с силами. – Ладно, я расскажу…
Когда рассказ был закончен, госпожа Громова некоторое время молча смотрела на меня. По ее непроницаемому лицу не понять было, как она все это восприняла.
Наконец она встала, отошла к книжному шкафу, рассеянно коснулась корешков книг. И спросила, не оборачиваясь:
– Постарайтесь припомнить, была ли у вашего возлюбленного большая родинка в виде перевернутой пятиконечной звезды? Вероятнее всего, на груди.
– Да! – от удивления я икнула и прикрыла рот рукой. – Ой, извините!
– Ничего страшного, – рассеянно отозвалась она. – У меня возникло срочное дело. Будьте добры дождаться меня здесь.
– Конечно, госпожа Громова! – пообещала я, недоумевая.
Странное поведение куратора даже заставило меня ненадолго очнуться от апатии…
Вернулась госпожа Громова в сопровождении высокого пожилого мужчины, виски которого уже убелила седина.
– Алевтина, это господин Тепенов, – отрекомендовала она. – Будьте добры изложить ему то же, что рассказали мне.
– Хорошо, – растерялась я, стараясь незаметно вытереть заплаканные глаза. А еще от слез заложило нос, и голос звучал противно, гнусаво.
От взгляда госпожи Громовой это не укрылось, и она молча подсунула мне носовой платок.
Я благодарно кивнула, и куратор вышла, осторожно притворив за собой дверь…
Господин Тепенов оказался отличным собеседником – молчаливый, внимательный, он не мешал мне выговориться и не перебивал вопросами. И только когда я окончательно замолчала, борясь со вновь подступающими слезами, он уточнил:
– Скажите, на момент вашей… эээ… встречи с господином Астартом вы были девственницей?
– Да, – кивнула я. Слово «были» неприятно резануло слух.
– И кто-то может это подтвердить? – серьезно спросил он.
Я сдержала нервный смешок. Интересно, как он представляет себе свидетелей девственности?!
– Жаль, – нахмурился он. – Тогда будет сложнее доказать.
– Что доказать?! – не поняла я, и тут меня озарило: – Подождите, был же единорог! Ну, в смысле, я ухаживала за единорогом. Ну, накануне…
Я сбилась и замолчала. А глаза опять на мокром месте!
– Отлично! – просветлел господин Тепенов. – Тогда пишите заявление.
– Какое еще заявление?! – Я была на грани истерики.
Ответить он не успел. Дверь в комнату распахнулась, и вошла госпожа Громова с полным стаканом в руке.
– Алевтина, выпейте это! – велела она строго.
От стакана пахло чем-то лекарственным.
– Сначала объясните, что происходит?! – Я скрестила руки на груди.
– Выпейте, – с нажимом повторила она. – И я все вам объясню.
Пришлось глотать мерзкую жидкость – неприятно тягучую, похожую на сопли. И вкус сладкий до приторности. Фу!
Госпожа Громова внимательно наблюдала за мной, а господин Тепенов рылся в портфеле.
– Вот и молодец, – похвалила она рассеянно, убедившись, что лекарство я допила. – Видите ли, Алевтина, в нашем мире проживают существа разнообразной природы. Некоторые из них – паразиты, например, вампиры и демоны. Разумеется, условия их проживания жестко регламентированы.
– Но при чем тут я?! – Не выдержав, я вскочила и возмущенно уставилась на начальницу. – Госпожа Громова, вы же обещали мне все рассказать!
