задержанную для обыска часть публики, чтобы они не мешали проходу остальных.
Переведя дух, Оберст отправился к себе в кабинет, чтобы выпить чего-нибудь легкого.
Последнюю неделю его слегка штормило из-за возвращения старых болячек и общей обстановки неопределенности, возникшей вокруг площадки. Да, он наладил кое-какие отношения с местными властями на коммерческой основе, и его специалисты уже начали готовить первые пробные наборы для заброски в городские районы, однако ему было известно, что о его намерениях уже прознали конкуренты, которые не собирались пускать его торговцев на свои территории.
Предстояло готовиться если не к войне, то к многочисленным локальным стычкам, а у него для этого пока не хватало солдат.
Площадка продолжала разрастаться, и новый персонал ему был нужен здесь.
В который раз Оберст подумал, что, возможно, погорячился с этой новой инициативой. С другой стороны, глупо было не воспользоваться встречей с полицейскими боссами. Когда бы у него случилась возможность поговорить с ними? А так – решил сразу два вопроса. Ну и потом, когда он считал, что расширяться на город рано, его конкуренты, напротив, расширяли свои зоны при первой возможности.
Стоит только остановиться, чтобы переждать до лучших времен, как на твоих границах появятся чужаки.
– Ладно, Корн, просто так совпало. Навалилось разом, – сказал он себе, наливая в бокал слабый алкоголь. – Разгребем, Корн, нам не впервой.
Не успел Оберст выпить и половины бокала, как в дверь постучали, но затем она распахнулась, и в кабинет ворвался бригадир шкуродеров. Лишь подбежав к столу Оберста, он наконец опомнился.
– Я прошу прощения, сэр, ну тут какая-то хреновина всплыла!..
С этими словами бригадир высыпал на стол пару десятков черных, похожих на пуговицы пятачков.
– Это что, дурь, что ли, такая? – отставляя бокал, спросил Оберст и, осторожно взяв один из пятачков, посмотрел на свет.
– Нет, не дурь, – ответил он себе. – Откуда это?
– По карманам набрали, сэр!
– И кто это разносил?
– Никто, сэр! По одной штуке попадалось. Не у всех, но у многих. Мы их трясли, спрашивали, где взяли – они бошками вертят, не знают. Другие бухтят, что тоже такую штуку у себя находили и выбросили.
– Так! – произнес Оберст, кладя пятачок на стол. – Штуцер где?
– Бегает у торговых рядов, что-то там не так поставили.
– Зови немедленно…
– Слушаюсь!
Бригадир умчался, а Оберст разгреб пятачки, а затем стал складывать их столбиком. У него уже появились предположения, что это такое, однако нужно было послушать других.
Примчался Штуцер, и Оберст сразу указал на столбик из пятачков.
– Что это такое, знаешь?
Штуцер приблизился, взял пару штук, покрутил между пальцев и предположил:
– Это похоже на радиопередающее устройство.
– Почему так решил?
– Корпус сделан из радиопоглощающего материала.
– Хорошо, возьми нож и вскрой.
Штуцер всегда носил с собой нож и, воспользовавшись им, располовинил пятачок вдоль. Внутри блеснули тонкая лента микроплаты и пара кристалликов передающих устройств. Крохотный желтый прямоугольничек служил «вечной батарейкой», срок службы которой мог исчисляться десятками лет.
– Кто у нас мастак по этим штукам?
– Гри Уотсон.
– Зови его.
Штуцер выглянул за дверь и сделал несколько распоряжений. Потом вернулся к столу.
– Там Дольф стоит. Отпустить его?
– Нет, пусть зайдет.
– Дольф! – позвал Штуцер главного шкуродера. Тот зашел.
