– Инспектор, прямо под вами много живых, глубину точно не могу сказать. Шестнадцать футов, может быть, больше. Других выживших я не вижу.
Он кивнул и стал резко созывать к себе пожарных и полицейских, которые, получив приказ, стали стаскивать к месту лопаты, кирки, ломы и прочий строительный инструмент.
Я представил, сколько им нужно будет копать, и был поражен: неужели они собираются начать это прямо сейчас и здесь? Оказалось, что да: инспектор первый ударил по камню брусчатки ломом, выбив искру, а рядом с ним вставали новые и новые люди. Кто-то подходил с ведрами, кто с корытом, а кто и просто принимал землю в натянутое одеяло.
Вскоре к ним присоединились те, кто до этого просто сидел на земле, оплакивая свое горе. Я не успел удивиться, как буквально через десяток минут сотни человек молча поделили между собой обязанности и, сменяя друг друга, стали копать котлован и относить землю, скидывая ее неподалеку. К ним стали присоединяться другие, поскольку к месту пожара все прибывали полицейские и пожарные расчеты, и котлован стал шириться словно по взмаху волшебной палочки. Я решил присоединиться к старательно работающим людям, получив деревянное ведро. Я подошел к месту, где без устали работали инспектор с сержантом, и, поймав одобрительные взгляды, стал наполнять ведро и относить землю туда, где начинал возвышаться небольшой курган.
Спустя час напряженной работы к месту пожара прибыл паровой экскаватор, но работы ему не нашлось, поскольку люди докопались до каменной кладки и теперь старательно выдалбливали кирпичи в шестнадцати футах от того места, где шевелились живые. Я видел, что они давно поняли, что за ними идут сверху, поскольку сгрудились подальше от того места, где стучали кирки и лопаты.
Первую чумазую и испуганную девочку лет шести вытащил инспектор, который спрыгнул в образовавшийся проем. Вслед за ней появлялись и появлялись сначала дети различных возрастов, затем подростки, и в самом конце наверх подавали взрослых. Всего спаслось не больше двадцати человек. Как потом писали в новостях, империя в этом пожаре потеряла около пяти тысяч граждан, спаслось всего пять сотен: тех, кто находился недалеко от входа, или счастливчиков, которых спасли, выкопав котлован.
Мне пришлось оставаться на месте пожара весь день, поскольку вначале прибывшие расчеты со всего Ист-Энда и Миддл-Тауна потушили пожар в здании, а потом мне пришлось показывать, где и сколько тел находилось внутри. Я не понимал, зачем сейчас, когда здание могло обрушиться, нужно вытаскивать мертвецов, но все равно помогал, смирившись с тем, что прогуляю целый день в колледже, уповая лишь на то, что инспектор вступится за меня перед директором. Дрейк всюду таскал меня за собой, отдавая приказания пожарным и полиции. Хотя на месте давно присутствовали лица рангом повыше, лицо старшего инспектора, его решительный вид и увесистые кулаки, которые он пускал в ход налево и направо, не допуская мародерства, не давали мне просто взять и уйти.
– Трупы нужно убрать. Если обрушится здание, то вскоре они начнут гнить и трупный запах разнесется на мили вокруг. К тому же Темза рядом, и если туда что-то попадет… – пояснил мне сержант, когда его друг отошел «объяснить» двум людям, что незачем рыскать в здании.
Еще больше, чем поиски трупов, меня смущали постоянные нападки людей, которые пытались прорваться через сержанта и инспектора и требовать от меня, чтобы я нашел их сына, дочь или родителей. Сердце тяжело сжималось, когда очередную растрепанную женщину или чьего-то отца аккуратно оттаскивали от меня, а они голосили и требовали, требовали! Люди давно поняли, кто я и чем занимаюсь, поскольку именно после моих слов начинались спасательные работы.
День казался бесконечным, и я действовал уже больше рефлекторно, чем осознанно, настолько я сильно устал. У меня болела голова, саднило в легких, и хотелось спать.
Закончили мы только тогда, когда село солнце. Пошатывающийся от усталости инспектор сорванным от постоянного крика голосом просипел одному из полицейских, что нужно отвезти меня домой. Я не сильно обрадовался его словам, поскольку даже думать было тяжело, настолько прошлая ночь и день вымотали меня и физически, и морально. Столько смертей мне еще никогда не приходилось видеть, хотя некоторые живые сейчас выглядели хуже мертвых – посмотреть хотя бы на тех пожарных и полицейских, которые были тут задолго до моего прибытия. Некоторые из них просто спали, прислонившись к своим повозкам: их никто не трогал, понимая, как много они сделали.
– Рич, до кровати его доставь, – повторил инспектор молодому полицейскому, который сидел на козлах полицейского вагона, – чтобы волосок с головы не упал! Скажи, что я приеду и все объясню сам!
– Слушаюсь, инспектор, – в который раз повторял он, когда я тяжело завалился внутрь. Сил не было даже на то, чтобы пожать руку двум полицейским – я лишь слабо помахал им, и голова стукнула об пол, но я не почувствовал этого, поскольку последние силы покинули меня, и я заснул.
Сначала я почувствовал запах. Ужасная вонь проникла в мой сон, и я был вынужден открыть глаза. Знакомая
