– Мистер ван Дир?! – возмутился один из сидящих в комиссии. – Какого черта вы привели на экзамен действующего антианиманта?!
– Это мой помощник, – спокойно ответил я, глядя на их перекошенные лица. – Мисс Билофф любезно согласилась мне ассистировать.
– Но она же должна быть на Восточном фронте?! – не выдержал даже сэр ван Рональд. – Кто ее отпустил оттуда?!
– Я взяла отпуск. – Анна подошла ко мне и взяла под руку, вызвав еще больше гневных взглядов. – И если не хотите, чтобы я тут задержалась надолго, лучше нам начать экзамен. Рэджи…
После этого ее заявления вопросы у комиссии резко пропали, и нам позволили приступить к работе.
– Помнишь – голосовые связки не обрезаем, язык не вырываем, – тихо предупредил ее я, когда она водрузила свою совсем не женскую сумочку с пыточными инструментами на стол и стала выкладывать их.
– Но он же будет кричать, Рэдж, и громко!
– Можешь вставить беруши, – посоветовал я, – все равно основную работу будешь делать ты, а я лишь подавать инструменты да следить за синхронизацией.
– Ну хорошо, как скажешь. – Она смешно наморщила носик, а затем, повернувшись к преступнику, в одно мгновение скинула с себя маску красивой девушки, и на ее лицо вернулся такой знакомый мне оскал сумасшедшей маньячки, которого боялись все вокруг и я в том числе.
Через час за столом комиссии остались сидеть только директор и мой отец. Все остальные либо ушли блевать, либо, не выдержав душераздирающих криков и визгов преступника, просто покинули комнату. Анна мастерски довела все дела мастера заплечных дел до конца, оставив передо мной обрубок человека с полной синхронизацией души, поэтому все, что мне оставалось, – это быстро и точно забрать его душу, а затем, положив руку на пластину аниматрона, выпустить ее из себя. Стрелка аниматрона, пусть и улучшенной версии, но не военного образца, отклонилась на максимальное для этого циферблата значение и, подергавшись там некоторое время в положении больше десяти бар, снова упала в ноль.
Оставив Анну чистить и собирать инструмент, я подошел к столу. Мне пришлось ждать, когда на свои места подтянутся бледные члены комиссии и, тихо перешептываясь, устроят переговоры.
– Мистер ван Дир, – поднялся с места довольный сэр ван Рональд. По его лицу я понял, что решение вынесено в мою пользу. – Комиссия в составе очень уважаемых ремесленников приняла решение. С завтрашнего дня вы получите все права и обязанности совершеннолетнего члена нашего государства, опека вашего отца будет снята. Все документы в государственную канцелярию я подготовлю, и вам останется лишь подписать их.
Я посмотрел на своего отца, который сидел поджав губы и молчал. На душе стало свободно и спокойно.
«Свобода!»
– Это еще не все, мистер ван Дир! – Он улыбнулся мне, когда я собирался пойти к Анне. – Также вы, пусть и с помощью своего ассистента, продемонстрировали выдающиеся показатели по достижению синхронизации души и ее захвата на уровне мастера ремесленника. Но, принимая во внимание то, что вы пока являетесь студентом колледжа цеха, комиссия с одним голосом против признала вас достойным к посвящению в следующую категорию мастерства – подмастерье. Поздравляю с этим выдающимся успехом, мистер ван Дир. Вы – девятый за всю историю, кто в столь юном возрасте достиг таких результатов.
– Благодарю вас, господа, – я слегка поклонился, – я буду достоин этого звания, даю вам слово.
Стараясь не улыбаться и не сверкать торжеством, я подошел к Анне, которая закончила собирать сумку и вопросительно на меня посмотрела. У меня было такое отличное настроение, что я, плюнув на все, схватил ее за руку и потащил в соседнее помещение, захлопнув за собой дверь и сдвинув шкаф, перекрыв им доступ случайным свидетелям, затем я повернулся к недоумевающей девушке.
– Повернись! – приказал я ей, чувствуя, как член в штанах возбуждается от одной мысли, что я сейчас сделаю в нескольких шагах ото всех.
– Но… – Анна беспомощно посмотрела на себя, на меня, на залитые кровью рабочие костюмы с каучуковыми передниками.
– Быстро!
Она тут же спустила с себя брюки и повернулась ко мне спиной. Такого удовольствия я никогда не испытывал – когда душа поет от охватывающих тебя чувств, предстоящей свободы, а ты входишь изо всех сил в жаркое и влажное лоно девушки, которая кусает себя за руку, чтобы не закричать от боли.
– Ой, какой ты проказник, Рэджи, – хихикала она, когда мы оба выдохлись и без сил упали на пол. Блаженное чувство удовлетворения накатило на меня, и, повернувшись к Анне, не думая о последствиях, я взял ее лицо в свои ладони и
