просуществовали в свободной конфедерации. Очень успешная организация.
– Сможете собрать об этом информацию? – спросил Арт.
Следующим вечером они с Надей просматривали присланное Юргеном и Присциллой описание Граубюндена. «Что ж… во времена Ренессанса все было устроено достаточно просто», – подумал Арт. Может, это было и не так, но почему-то казалось, что эти чрезвычайно свободные соглашения между швейцарскими горными городками не выйдет претворить в жизнь среди глубоко взаимосвязанных экономик марсианских поселений. В Граубюндене не нужно было беспокоиться, например, из-за того, что кто-то вызовет нежелательные изменения атмосферного давления. Нет, нынешнее положение было чем-то новым. В истории не нашлось аналога, который был бы им действительно полезен.
– К слову о мировой/местной власти, – вступила в обсуждение Иришка. – А как быть с территорией за пределами куполов и крытых каньонов? – Достаточно умеренная, чтобы выступать от имени почти всех течений Красного движения, она превратилась в лидера Красных, оставшихся на Павлине, и уже за несколько недель набрала серьезную силу. – Это бо?льшая часть площади Марса, и в Дорсе Бревиа мы все согласились, что никто не вправе ею владеть и что мы должны распоряжаться ей сообща. Это правильно, но с ростом населения и появлением новых городов будет сложнее выяснить, кто ее контролирует.
Арт вздохнул. Вопрос правильный, но слишком трудный, чтобы встретить его с рвением. Недавно он решил вместе с Надей ежедневно заниматься проблемами, которые представлялись самыми сложными из всех, с какими они сталкивались, так что, по идее, он должен был встречать их с радостью. Но иногда они оказывались чересчур тяжелыми.
Как в этом случае. Пользование землей вызовет возражения Красных, а затем вскроет еще больше сторон проблемы мировой/местной власти, причем исключительно марсианских. Опять же, здесь не было прецедента. Но сам вопрос, пожалуй, оказался самым сложным из всех…
Арт зашел к Красным. Его встретили втроем – Мэриан, Иришка и Тиу, один из зиготских друзей детства Ниргала. Они провели Арта в свой лагерь марсоходов, что привело его в восторг: это означало, что, несмотря на его связь с «Праксисом», он считался нейтральным или незаинтересованным лицом, каким и хотел быть. Крупным пустым судном, набитым сообщениями.
Расположение Красных находилось к западу от складов, на краю кальдеры. Они сели вместе с Артом в большом салоне на верхнем ярусе и разговаривали при предвечернем солнце, глядя вниз на гигантскую, подсвеченную им кальдеру.
– Так что бы вы хотели видеть в конституции? – спросил Арт.
Он отхлебнул чаю, который ему подали. Хозяева переглянулись, слегка озадачившись.
– В идеале, – произнесла Мэриан спустя некоторое время, – мы хотели бы жить на первозданной планете, в пещерах и скальных жилищах или в вырытых кольцах кратеров. Без больших городов, без терраформирования.
– Тогда вам пришлось бы все время ходить в костюмах.
– Верно. Мы не против этого.
– Что ж, – Арт немного подумал. – Хорошо, но давайте начнем с того, что есть сейчас. Что бы вы хотели видеть дальше, учитывая текущее положение?
– Прекращение терраформирования.
– Уничтожение провода, конец иммиграции.
– И хорошо бы еще отправить часть людей обратно на Землю.
Они умолкли и посмотрели на Арта. Он постарался не выдать им своего изумления.
– Но разве биосфера теперь не растет сама по себе?
– Это не очевидно, – ответил Тиу. – Но если прекратить выбросы газа, всякий рост в любом случае будет происходить очень медленно. А может, и вовсе остановится, учитывая, что наступит ледниковый период.
– Не это ли некоторые называют экопоэзисом?
– Нет. Экопоэзис использует биологические методы, чтобы вызвать изменения в атмосфере и на поверхности, но сейчас процесс ведется чересчур усиленно. Мы считаем, что все они должны остановиться – что экопоэты, что промышленники, все равно.
– Но прежде всего надо остановить тяжелую промышленность, – добавила Мэриан. – И особенно затопление севера. Это вообще преступно. Если они не прекратят свою деятельность, мы взорвем те станции, пусть после этого здесь и произойдут неблагоприятные изменения.
Арт указал жестом на огромную каменную кальдеру:
– На большой высоте все выглядит примерно одинаково, верно?
Они не желали этого признавать.
