не выпускал его из рук. И старался не покидать своей каюты, особенно когда корабль заходил в порты. Но и здесь на меня было совершено нападение: ночью в мою каюту пробрался матрос и попытался заколоть меня. Ему это не удалось – я проткнул его шпагой. К сожалению, я был недостаточно ловок, и мне удалось лишь убить его, хотя я собирался сохранить ему жизнь и допросить. Капитан сообщил, что матрос был принят в команду при остановке в Копенгагене вместо сбежавшего с судна.
– Матрос, скорей всего, оказался подсыльным убийцей. Но как он хотел сбежать с судна с коробом?
– Я задал капитану тот же вопрос. Капитан сказал, что ночью судно проходило неподалеку от острова Готланд, и, похитив шлюпку, злодей вполне мог до него добраться.
Тем временем в столовую внесли ужин, предназначенный гостю. Время было поздним, и на кухне быстро собрали то, что оставалось после ужина Якова Брюса: юшку из семги и половину тушеного зайца. На заедки были поданы имбирные пряники и горячий чай.
– Извольте откушать, сэр, а после продолжите ваш рассказ, – не терпящим возражения голосом почти приказал Брюс.
– Благодарю, ваше сиятельство. – Гость чинно приступил к трапезе, но по глазам было видно, насколько он голоден.
Пока гость трапезничал, граф еще раз перечитал письмо Ньютона. Два магистра действительно состояли в переписке, но со столь важной просьбой великий навигатор обращался впервые. Прежде их переписка больше касалась способов организации ложи, дел ордена в Англии, истории тамплиеров. Брюс писал, как Петр Алексеевич и Меншиков, которые также состояли в «Нептуновом обществе», переустраивают Российскую империю, что вызывало у Ньютона живейший интерес, особенно строительство наук российских.
Полученное же письмо сильно отличалось от писем, написанных раньше, – в нем явно сквозило волнение за нынешнюю миссию.
Между тем гость насытился и обратился к графу:
– Ваше сиятельство, я готов продолжить рассказ.
Брюс улыбнулся и покачал головой:
– Как вы еще молоды и полны сил. Но я сперва предположил, что вы добирались ко мне сухопутным путем. Если я не ошибаюсь, вы проделали немалый путь верхом на лошади. Когда и куда прибыл корабль «Августа»?
Гордон отодвинул столовые приборы и продолжил рассказ:
– Мое путешествие, похоже, проходило под знамением злого рока. За день перед прибытием в Санкт-Петербург мы попали в сильный шторм. И судно, получив повреждения, было вынуждено пристать в Нарве, где я купил лошадь и верхом отправился в Санкт-Петербург. Это было чуть меньше чем двое суток назад.
Брюс с удивлением посмотрел на молодого человека.
– Двое суток? Да ведь тут около ста британских миль! Лихой курьер, да с частой сменой лошадей, смог бы проделать этот путь чуть быстрей, но вам ведь была неизвестна дорога?!
– Да, ваше сиятельство, и я успел бы быстрей, если бы знал дорогу. Но встреченные на пути либо не знали, как ехать, либо имели вид столь разбойничий, что руководствоваться их указаниями я не рискнул. Слава господу, путь мне указал один добрый трактирщик, у которого я переночевал и купил свежую лошадь взамен купленной в порту и чуть не павшей от усталости. И вот я у вас.
Брюс молча встал и прошелся по столовой. Его поразило самоотверженное исполнение долга рыцарем. Очень хотелось дать ему хорошенько, несколько дней отдохнуть, но какая-то мысль не давала ему сделать гостю такое приглашение.
Гость, видя сосредоточенность хозяина, также молчал.
Яков Вилимович взял подсвечник с горящей свечой и, обойдя столовую по кругу, зажег все свечи, что оставались незажженными. Можно было подумать, что граф настолько погрузился в свои размышления, что позабыл о госте. Но через минуту он повернулся к Гордону и тихо сказал:
– Я знаю, что делать. – И потом уже громко крикнул: – Яшка, Яшка!
Дверь скрипнула, и из-за нее появился прежний растрепанный мужик и вопросительно посмотрел на Брюса.
– Яшка, вот тебе деньги, беги немедленно по всем кабакам в порту и ищи того, кто ждет корабль «Августа». Но спрашивай кабатчиков, а не сидящих. Дай им денег, чтобы веселей отвечали.
Яшка протянул было руку за деньгами, но, как услышал, что прямо сейчас надо отправляться в порт, немного сник.
– Яков Вилимыч, батюшка, куда ж я в ночи пойду, татям ночным на потеху? – жалобно проговорил мужик и пригладил свои растрепанные волосы.
Брюс свирепо посмотрел на него, и его лицо начало наливаться багровым. Яшка почуял нешуточную грозу и мелко-мелко
