разнести голову, как гнилой орех.
Маг допустил ошибку. Он ударил огневиком не в голову противника, а в грудь - совершенно автоматически, зная, что враг от этого "выстрела" все равно умрет, но не учитывая, что тот и мертвый сможет еще стрелять. Возможно, не хотел портить тело, чтобы использовать его в черной магии, а может просто забыл, подвели старые рефлексы. Его память знала, что выпущенный огневик, размером с голову человека, не просто убьет противника, но еще прикончит несколько десятков врагов вокруг, разнеся их на ошметки, как крупнокалиберный артиллерийский снаряд. Забыл, что теперь он не "орудие", а что-то вроде крупнокалиберного пистолета, с такой же примерно убойной силой, но с гораздо меньшей дальностью выстрела. С многократно меньшей!
***
- Миленький, вставай! Олег! Олег! Да вставай же! Иначе нас убьют! Вставай!
Сергара кто-то тряс, и почему-то представилось, что он снова в районном городке, а трясет его Зоя, попавшая в плен к бандитам.
Маг открыл глаза, собираясь сказать что-то вроде: "Ты жива?! Ну, слава богам!" - однако увидел перед собой заплаканное лицо рыдающей Ольги, стоящей над ним на коленях.
А еще услышал выстрелы - пули рвали обивку мебели, выдирали из паркета щепу, не жалея произведения рук неизвестных столяров, и если бы не крепкий кожаный диван, сделанный на каркасе из толстых брусьев, им с Ольгой сейчас пришлось бы совсем туго.
Ольга перестала его трясти, схватила лежащий рядом пистолет, и выдвинув над диваном несколько раз выстрелила в сторону противника, визжа от страха. Потом бросила пистолет на пол, и снова начала рыдать, закрыв лицо окровавленными ладонями.
Сергар медленно встал на колени, озабоченно пощупал бок, уже зудевший и чесавшийся заживая, хотел ощупать болевший лоб, и тут же рука зацепилась за что-то твердое, холодное, торчавшее из живота. Опустил взгляд - это была рукоять ножа.
Сергар так и не успел выдернуть его из себя, и теперь нож торчал так нагло, будто был здесь с самого рождения своего носителя. Только теперь маг почувствовал тупую боль в том месте, где "уютно" устроился проклятый клинок, но не такую острую боль, как следовало бы ожидать. Организм, залечиваемый Силой, создал вокруг клинка что-то вроде капсулы, закрывшей стальное жало, кокон, не допускающий сталь до жизненно важных органов. Рана еще болела - времени прошло слишком мало, чтобы залечить ее насовсем - но не так, как болела бы сразу после такого тяжелого ранения.
Сергар взялся за рукоять, собрался с силами, и медленно вытянул из себя нож, морщась от боли, мыча, едва не теряя сознание - наросшая на сталь плоть рвалась, не желая отпускать клинок, из дыры хлынула кровь, тут же остановившаяся под действием магии.
Было очень больно, до искр в глазах, до слез, до тошноты - одно дело в горячке боя получить в брюхо вершок доброго железа, и другое - вырывать его из кишок, вместе с приросшими кусками живой плоти, кишками, кожей и мясом! Вгорячах раны не чувствуешь, весь захваченный боевым порывом, а вот потом, когда все уже почти зажило…тогда совсем худо. Больно и страшно.
Победил дурноту, выждал пару минут, чтобы остановилась кровь, выглянул из-за дивана - сбоку, стараясь не подставиться под пулю. Увидел, как из открытой входной двери и из комнаты напротив редко, скупо бьют автоматы, короткими очередями выплевывая остроносые "конфеты", "переварить" которые было бы очень трудно, попади они в некого крепко побитого жизнью мага.
Секунд пять думал, затем принял решение:
- Эй, стойте, не стреляйте! Я выхожу! У меня нет оружия! Сдаюсь! Мы сдаемся!
- Подними руки над головой и выходи! Прекратить стрельбу! - спокойный командный голос от дверей.
"Видимо, бывший военный!" - почему-то мелькнула быстрая мысль.
Поднялся, держа руки над головой и чуть в стороны, как сдающийся фашист (Сергар видел такой фильм).
Зашел за диван, шагая, будто по горящим угольям. Остановился, внимательно следя за тем, как из правой двери осторожно появляются четверо бойцов, а из двери слева - трое. Увидев, что противник безоружен, они опустили автоматы, шагнули к нему, но…
Правая рука - "Круг солнца". Левая - "Ручей" Обе - "Ножницы" и "Выплеск" Концентрация, выдох, пошла! "Холодное дыхание Макроха"
Внешне ничего не случилось - ни вспышек, ни эффектных дымных полос, следов пролетевшего огневика, ни ярких, слепящих молний, наполнявших воздух запахом грозы. Только сухое потрескивание, да редкий сухой снежок-иней, медленно, будто из тучки, посыпавшийся на паркетный пол.
Стало ужасно холодно, так холодно, что у Сергара застучали зубы и стянуло кожу лица, будто он вышел на улицу, туда, где
