Его шею можно было бы использовать вместо наковальни - осадная башня, а не человек.
Сергар вышел из комнаты, не попрощавшись, не глядя на хозяина дома, не сделавшего ни малейшей попытки проводить странного "гостя". Здоровила молча, жестом предложил следовать за собой, и через пять минут лекарь уже сидел на широком "диване" огромного джипа, вспарывающего ледяной предутренний воздух тупой мордой. Машина неслась быстро, порыкивая мощным движком, и за окном мелькали пустые улицы, по которым уже началось движение - сновали таксисты, мерцая желтыми фонарями, проскакивали одиночные легковушки, в переулке горели стояночные огни полицейской машины, экипаж которой отдыхал после ночной "жатвы". Город просыпался, хотя до света еще было далеко - осень, день стал гораздо короче, и это было уже хорошо заметно.
На Сергара снова напала дремота, но он героически боролся со сном всю дорогу до дома, не позволяя себе расслабляться. Хватит, один раз уже расслабился - в другой раз все может закончиться не так хорошо.
Двадцать женщин. Двадцать! И надо молиться, чтобы у этих двадцати...нет - уже девятнадцати! - не было мужей, подобных этому чертову Шелесту (надо будет узнать, что это за тип!). Никакая магия не убережет от пули в башку. А пораскидывать мозгами в буквальном смысле слова Сергар пока не хотел.
Все только начиналось, и очень хочется узнать - что же там дальше, впереди?
Глава 6
"- …Теперь - о неком гнусном колдовстве. О том, что называют черной магией. И это не об овладении телами умерших людей.
Мне трудно писать эти строки, но я должен это сделать, пусть даже на меня падет гнев Академии, которая скрывает постыдное поведение высшего своего руководства от народа Мира. Итак, перейду к сути вопроса.
В предыдущих трактатах я писал о том, что Академия не уделяет должного внимания воспитанию морали будущих лекарей, и в конце концов - пожнет большие неприятности. После выхода моего трактата, я имел большие неприятности - со стороны Академии и со стороны светской власти в лице Департамента Общественного Здоровья. Я был огульно обвинен в подрыве устоев государства, в том, что бросал тень на руководство Академии. В том, что я злоумышлял против Трона, используя черную магию для осуществления своих далеко идущих планов.
Слава Создателю - следователи в Департаменте Здоровья оказались не такими глупыми, как рассчитывало руководство Академии, разобрались в деле и освободили меня из узилища, в коем я пробыл без малого месяц своей жизни, и коей осталось уже и не так много.
В старости есть свои преимущества. Мне уже нечего бояться Чем меня можно испугать? Смертью? Ну не смешите вы столетнего старика, который не знает - проснется утром, или нет. И для которого каждый новый прожитый день - чудо, подарок Создателя!
Я прожил не такую уж плохую жизнь, и память обо мне не канет в глубине веков, будто камень в грязном болоте. Я оставил за собой славный след, и мне не стыдно предстать перед Всевышним на справедливый суд. Надеюсь, в следующем своем воплощении получу возможность исполнить то, чего не успел сделать в своей нынешней жизни.
Но к делу.
Итак, рассказываю сегодня о некой стороне лекарского искусства, называемой несведущими людьми "Черной Магией". Речь пойдет о "Подчинении", о колдовстве, слухи о котором передаются через сказки и легенды, но само существование которого отрицается ученым миром.
Те, кто читал мой трактат "О лечебной этике, и некоторых способах предупреждения и устранения побочных явлений, возникающих в процессе излечения пациента", написанный в 45796 году, помнят, что в этом трактате я упоминал о том, что необходимо устранять последствия воздействия на разум пациента проводимых лекарем-магом лечебных процедур, кои заставляют оного пациента без памяти влюбляться в своего лечащего мага. Писал, что это все касается лишь лиц противоположного пола, и что на пациентов одного пола с лекарем не ложится побочный эффект, заставляющий несчастных бегать за своим спасителем, как собачка за любимым хозяином.
Это все совершеннейшая, абсолютная истина, но я намеренно умолчал об одном обстоятельстве, я не решился раскрыть некую тайну, которую сейчас хочу раскрыть, несмотря ни на что. Даже если любимая Академия всем своим руководством придет в мою
