Мария Федоровна время от времени звонила, рассказывала о том, что происходит в деревне, и всякий раз тихо благодарила "сына" за то, что тот избавил обитателей деревушки от пагубной страсти. Вероятно, теперь это была самая трезвая деревня на тысячи километров вокруг. Что, впрочем, не очень радовало ее обитателей - появилось слишком много свободного времени - и чем тогда его занять?
Домашним хозяйством? Смешно! Люди лишились самого главного развлечения в их жизни - поиска, чего бы такого выпить. Это развлечение занимало все свободное время, и вся жизнь была подчинена этому виду спорта. А теперь? Рюмку в рот - фонтаном наружу! Разве это жизнь?
Мария Федоровна хохотала, рассказывая, как односельчане приходили и осторожно узнавали: "Не может ли сын-колдун снять "кодировку"? А то ведь теперь и в гости ходить стремно - о чем говорить? Раньше, с бутылочкой-то, о чем угодно можно было побазарить, а теперь?! Скукота!"
Мысли прервала запыхавшаяся Елена - она вплыла в комнату, как купеческий корабль под парусами - шуба, сделанная из шкур каких-то белых короткошерстых зверей развевалась на ходу, грудь, монументальная, массивная, напоминала нос корабля, рассекающий кишащее ядовитыми тварями южное море. Лицо, привыкшее выражать брезгливое презрение к этим самым тварям, было красным, распаренным, будто дама только что вылезла из ванны. А еще - злым, как у дворовой собаки, завидевшей почтальона с сумкой и мечтающей откусить от него хотя бы маленький кусочек - килограмма на полтора.
- Полдня! Полдня я жду звонка, и ты не удосужился включить телефон! - Елена раскрыла рот, собираясь разразиться длинной тирадой, и скорее всего в нецензурном формате, но Виктория накрыла ладонью ее накрашенные красным губы:
- Тише! Олег не мог раньше позвонить! Он был занят! Говорит - с Шелестом общался!
- С Шелестом?! - поперхнулась женщина и опасливо поводила по сторонам внимательным взглядом, будто подозревала, что этот самый Шелест спрятался у нее за спиной - Ну…тогда понятно! Я откуда знала? Ну…без обид, да!
Помолчала, будто собираясь с силами, покосилась на "Олега":
- Так мы сегодня будем делать дело?! Деньги я принесла!
Елена плюхнула на диван рядом с Сергаром спортивную сумку, и диванные подушки ощутимо прогнулись под тяжестью баула. Сергар потянул "молнию" на сумке, заглянул внутрь, и увидел ворохом наваленные пачки разного цвета, с цифрами, рисунками зданий непонятной конструкции и назначения. Сергар до сих пор не держал в руках ничего кроме российских рублей, потому не особо представлял, как выглядят настоящие евро и доллары. Но слышал, что деньги нужно держать в валюте - почему-то "твердой". Почему именно твердой, он не знал, и на всякий случай с умным видом пощупал пачки. Они и на самом деле оказались твердыми.
- А чего мелочью такой? - с усмешкой осведомилась Виктория, заглядывая в сумку - Крупнее не было, что ли? Надо уж было грузовик монет притаранить! На паперти наклянчила, что ли?
- Вот ты умная, да?! - встрепенулась Елена и плюхнулась на диван - Еще чего скажешь?! Что было, то и притащила! К сведению - попробуй за бугром пятихаткой расплатиться - на тебя как на идиотку глаза вытаращат! Да и сдачи хрен найдут! А так - десятки, двадцатки…норма! Мне светиться с расходами тоже ни к чему, сама знаешь! Хоть я и не Розка. Можешь не пересчитывать, бумажка в бумажку! Ну что, будем делать дело? Или бумажки перебирать?!
Виктория незаметно подмигнула, легонько кивнула головой. Сергар закрыл замок на сумке и поставил ее к стене, за диван. Потом встал, прошел к большому холодильнику, стоявшему в углу комнаты, открыл дверцу и достал с верхней полки блестящий металлический термос. Нашел на полке мерную пробирку с делениями, из термоса налил в нее угольно черной жидкости, поблескивающей в свете настенного светильника голубыми искрами, и протянув руку с пробиркой к Елене, коротко сказал:
- Пей. До дна. Потом подожди пять минут, проходи вон в ту комнату и раздевайся.
- Совсем? - неуверенно переспросила женщина, стаскивая с могучей шеи платок, украшенный прихотливой блестящей вышивкой.
- Совсем! - Сергар хотел съязвить, сказать, что можно конечно остаться в шубе на голое тело, но понял, что шутка не получится. Дама поверит, и получится неудобно. И вообще - зачем смеяться над пациенткой? Нехорошо. Даже если она грубовата и хамовата. Скорее всего, хамит от неуверенности…да и просто боится, что понятно. И деньги большие, и жидкость горькая, странная - "Как бы не отравили!" - просто-таки написано на ее полном лице.
- Так… - Елена достала из кармана шубы лист бумаги, сложенный в четверо и неуверенно подала "Олегу", вытирая темные капли с губ рукавом дорогой шубы - Вот такая я должна быть "на выходе"! После лечения.
Сергар развернул листок, кивнул, пожал плечами. Виктория, глянув ему через плечо, хихикнула, укоризненно покачав головой:
