Басаврюк, прищурившись, оценивающе глядел мне в глаза, соломинка превратилась в плот. На котором можно было выплыть.
– Меня зовут Антон Снегирев, – представился я. – Фамилия досталась от матери. Пятьдесят лет назад ты убил моего деда.
Он дернулся, будто вновь поймал пощечину.
– Я его не убивал!
– Возможно. Возможно, и не убивал, я не знаю, кто из вас сидел за рулем. Но ты наверняка соучаствовал в убийстве. Оставим это – я здесь не для того, чтобы предъявлять счет, я здесь совсем для другого. Так вот, я знаю об Источнике, знаю о вас пятерых и знаю о трех ключах, два из которых у Магистра и один у Князя. Кроме меня, этой информацией не владеет никто. Однако в случае моей скоропостижной кончины она станет достоянием общественности, даже не сомневайся в этом, Басаврюк. И бессмертие для вас всех тем же днем закончится.
С минуту он молчал, уставившись в землю, думал. Затем сказал:
– Соискательство законное, признаю. Хочешь заключить союз, Снегирев?
Я усмехнулся.
– Почему бы и нет. Против кого?
Он заозирался, словно мы были не одни в глухом лесу и нас могли подслушать.
– Уберем потаскуху, – жарко зашептал он. – Шлюха давно зажилась. Я выскажусь за тебя и уговорю Магистра. Если так, то и Ротмистр будет на нашей стороне. Останется только Князь, он меня ненавидит за то, что увел у него повара – давно, три века тому. А может… – Басаврюк осекся.
– Что «может»? – подбодрил я.
– Может, – зрачки у него расширились, лицо напряглось, и струйка слюны пробежала от рта к подбородку, – уберем Князя? Ключ мы найдем, ключ должен быть при нем, не может он хранить ключ вдалеке от себя. Князь самый опасный, от него жди беды. Если его убрать, Магистру ничего не останется, как…
– А если не найдем ключ? – прервал я.
– Можем не найти, – согласился Басаврюк. – Князь старый лис, он может держать ключ так, что и не найдем. Давай тогда Ротмистра. Он дурак и жлоб, его можно уговорить на пистолетах. Он даже сам выберет пистолеты, вот увидишь. Ты пристрелишь его, и…
– А если не пристрелю? – вновь прервал я. – Если он меня? Я все же склоняюсь к тому, чтобы выбрать тебя.
– Не надо! – взмолился он и зачастил, глотая слова: – Не надо меня. Мы с тобой лучше в друзьях. Я буду другом. Очень хорошим. Очень верным. И потом – твой дед. Он тоже хотел меня. Видишь, что у него вышло? Видишь?
– Вижу, – подтвердил я. – Что ж, убедил. Пусть будет Ротмистр.
Я мог бы пристрелить Басаврюка здесь и сейчас, а потом принести Князю голову. Или Магистру. Только искать Князя с Магистром не было времени. Басаврюк, впрочем, об этом не знал, мне приходилось разыгрывать с ним карты вслепую.
– Договорились, – с энтузиазмом выкрикнул он. – Ротмистр – узколобый чинуша, фискал, он давно зажился. Значит, так: вечером собираемся у меня…
Я смотрел на них, на этих пятерых, и жалости во мне не было. Если бы не ключи, открывающие вмурованную в гранит и ведущую к Источнику дверь, я с чистой совестью расшлепал бы их всех.
– Так что же, Антон Алексеевич, выбираете вы смерть или же бессмертие? – скрестив на груди руки, осведомился Магистр.
Полсотни лет назад он звался Иваном Давыдовичем Мартынюком – как зовут его сейчас, было мне неведомо и безразлично.
– Бессмертие, разумеется.
– Похвально, весьма похвально, – одобрил Магистр-Мартынюк. – Очень здравомысляще, очень. И кого же вы, так сказать?
– Еще не решил, – любезно улыбнулся ему я. – Возможно, что и вас.
– Меня? – удивился Магистр. – А почему, позвольте узнать, меня?
– Да так. Мне кажется, вас я мог бы убрать без особого труда. Впрочем, подумываю также о Князе. Он, конечно, отравитель искусный, но всякие эти пилюли мы не допустим.
– Как это не допустите? – возмутился Князь. – Вы, молодой человек, да-да, в сравнении с любым из нас вы именно молодой человек, забываетесь. Если вы решите меня, то и выбор будет за мной. Не советую вам, однако, меня. Далеко не лучшее решение со стороны человека, явственно рассудительного.
– Хорошо, – кивнул я. – Ваши доводы весьма разумны. Вполне возможно, я выберу кого-нибудь другого. По традиции каждый из нас должен поговорить со мной тет-а-тет, не так ли?
– Точно так, – пронзительным фальцетом подтвердил Ротмистр. – Провести с вами индивидуальную беседу в целях личного
