встречая стальную кромку, уже не такую блестящую, на окрашенной в черное «тайге» появились зазубрины, да и сам Серый не был так уверен в себе, как в начале…
Алексей устал быстрее. Он тянул время, ждал, когда же соперник прекратит бесполезно махать оружием, но Денисов продолжал оттеснять его на край поляны, не давая нанести встречный удар. Отводить в сторону его неуклюжие попытки нападать было просто, и, заставив противника увязнуть в этих однообразных движениях, он вдруг сам, перехватив поудобнее длинную дубовую рукоять, снизу вверх повел топор под руку Серого, но тот успел блокировать, рубанув ножом, закручивая удар и уводя его вбок. На этот раз под лезвие попала вторая сторона таежного мачете, железо чуть поддалось с отвратительным скрежетом, несколько зубчиков пилы сломались, но будто намертво вцепились во враждебное оружие, чтобы вырвать его из рук. Алексей держал топор крепко и не поддавался, Денисов попытался пнуть его ногой, промазал. Снова широкий взмах – достать хоть поперек комбеза! – и промах, но Серый быстро обучался новым приемам, поэтому от сильного удара вдогонку Алексей едва ускользнул. Пришлось тоже преподнести сюрприз: развернуться и, уйдя от преследующего ножа вниз к самой земле, направить лезвие по ногам, отпустив несущийся с огромной скоростью топор на всю длину рукояти. Денисов не просто подпрыгнул, а судорожно подскочил, забыв об обороне, ужас снова промелькнул в его глазах. Испуганный всерьез, он снова взялся за «тайгу» уже двумя руками, удвоив силу и скорость. Широкий закругленный конец лезвия чертил в воздухе замысловатые косые линии, и Алексею пришлось потрудиться уже в защите: атаковать этого бешеного меченосца он не рисковал, решил выждать, пока тот сам уморится махать шашкой. И чуть не пропустил внезапное движение сверху вниз… Алексей сумел перехватить удар, лезвие ножа застряло между верхним острием и кольцом креплений. Перекованный из старого железа топор пока выдерживал соперничество с закаленной сталью. Но не хватало ни сил, ни мастерства, чтобы одним финтом обезоружить противника, пришлось просто отступить. И Денисов снова попытался достать его «тайгой», загоняя к кустам, где уже не будет места для широкого взмаха топором.
– Что ты этой лопатой, как рапирой, пытаешься ткнуть? Она не для того делана!
Пока Серый топтался с ноги на ногу, примериваясь к следующему маневру, Алексей успел немного отдышаться. Но очередной шаг в сторону закончился для него плохо: щиколотку что-то крепко сдавило. Опустив взгляд, он понял, что Славик еще не окончательно выведен из строя. Лежащий на земле охранник крепко сжимал пальцами его ногу, пытаясь помочь в бою своему приятелю, чтобы тот прикончил слишком увертливого Привратника!
Освобождаться из захвата было некогда – почуявший поддержку Денисов кинулся в наступление. Лезвие топора не взметнулось ему навстречу, а опустилось вбок, перерубив кости запястья, и глубоко увязло в земле. Мачете приближался слишком быстро, чтобы успеть вытащить застрявшую железяку, и Алексей ушел в спасительный кувырок практически безоружным, зато невредимым, отбросив по пути отрубленную чужую конечность. И тут же ощутил себя уже наполовину трупом… Охотничий нож, извлеченный им на свет из разгрузки, казался смешной игрушкой по сравнению с массивной «тайгой». С чувством юмора у Сергея оказалось все в порядке, его смех был хорошо слышен даже сквозь непрекращающийся вопль покалеченного бойца. Славик, забыв обо всем, орал, зажимая пальцами уцелевшей руки обрубок второй, его комбез уже потерял первоначальный цвет, став наполовину красным.
– Ну всё, Лёха, пошутили, и хватит, – и в доказательство серьезности своих слов Денисов тут же, наклонившись, одним ударом мачете отделил голову в противогазе от лежавшего у ног и дергающегося от боли тела. Струя из артерии выплеснулась на метр за его спиной, внеся последний драматический штрих в картину поля битвы. – Ты на подобную милость не рассчитывай. Для тебя другой край у ножа имеется. А результат тот же будет.
От одного вида зазубренной стороны этого многоцелевого ножа начала чесаться шея. «Тайга» послужит пилой, а после столь наглядной демонстрации в решительности охранника сомневаться не приходилось. Наступила тишина, и ничего не нарушало ее, кроме тяжелого дыхания сквозь фильтры. Алексею оставалось лишь метнуть нож в противника. Тот дернулся в сторону, и его ОЗК украсился очередной прорезью, а ладонь инстинктивно рванулась к обожженному болью левому боку. Лезвие вошло неглубоко и косо, тут же выпало, – и попытка, и оружие пропали зря.
– Достал ты меня, Колмогоров.
– Не достал еще, к сожалению.
Серый боялся одного: что эта тварь рванет сейчас в лес, и поминай как звали. Однако уставший безоружный Алексей почему-то до сих пор стоял на месте, намереваясь победить или умереть. И скорее первое, чем второе. Четверых он уже успел уложить, и оставшийся в одиночестве Денисов должен теперь выполнять всю работу! Злость придала сил, и он снова поднял тесак. Ничто ему больше не помешает! Алексей успел уклониться, смертоносная сталь пронеслась мимо под раздосадованное рычание промахнувшегося Денисова, и он, сцепив обе руки, нанес ответный удар по ребрам, но противник устоял на ногах. Они уже пребывали за пределами чувствительности и боли, значение имели только жизнь и смерть, чужая или собственная… Перехватив устремившуюся вверх руку Серого, Алексей пытался добраться до запястья, пережать сухожилия, заставить выпустить это проклятое
