– Да ничего, обошлось. Девица по годам-то мелкая, а по кондициям – телка здоровая. И парня ее никто не тронул, потому что ему и самому только шестнадцать… Но страху и паники нагнали до такой степени, что никто больше не решился повторить подвиг.
– А ты?
– А я еще в день семнадцатилетия смотрел на своего наставника мутными от полнейшего счастья глазами и ни в какую не признавался, кто это меня так напоил и совращал! Сказал – не помню. Врал. Но воспоминание действительно не лучшее, хоть тогда мне так совсем не казалось…
Павел постучал колотушкой на длинной ручке по насыпанному поверх угля слою земли, уплотняя перегоревшие бревна.
– Закрываем кислород, готово, похоже. Третий день горит.
Алексей с надеждой взглянул на Станислава, тот махнул рукой.
– Иди уже… Мы с Калиной останемся, а вы с Пашкой нам Морозова опять пришлите, он как раз отдохнул, наверное. Остывать готовый продукт еще долго будет.
Давно рассвело, в тени леса было довольно прохладно, а топать придется не меньше часа. Угольная яма не дымила, и все равно ее постарались спрятать подальше от сталкерских троп, чтобы ни один обитатель бункера даже случайно не наткнулся. Алексей лишь изредка переговаривался с Павлом, весь путь прошел в тишине и мыслях о тесноватой, но удобной бане общинного дома. Настроение безнадежно портилось, и даже Анастасии не удалось его улучшить. Разбередивший рану разговор не давал покоя, причем вспоминалась вовсе не потерянная Леночка, а утраченные надежды на верховную власть в Совете. Отмывшись начисто, Алексей вылил на голову ковш ледяной воды. Стало легче. Смыть грязь… И вернуть всё к началу. Ковчег снова поплывет привычным курсом, если за штурвал встанет достойный. Только его самого не примут больше туда – не берут непарных на ковчеги.
В ожидании хоть небольшого дождика и с тайным опасением, что сталкеры бункера случайно обнаружат провод, Алексей бездействовал, убивая время за настольной игрой, нарисованной на паре листов ватмана. Аккуратно вырезанные Калининым игровые фишки передвигали по клеточкам Морозов, Амалия и Ванька. Кинув кубик на стол, Алексей переставил фигурку вперед на пять позиций, вспоминая, что бы такое мог означать нарисованный под ней птер на фоне городских развалин.
– Прятаться за герму, – подсказал Руслан. – Перейди вперед еще на три клетки. Ишь шустрый какой…
И бросил кубик сам. Выпала бело-коричневая Боровицкая, нарисованная по памяти Бабкой, вполне нейтральная клеточка, хуже, если бы он попал на Великую Библиотеку, где пришлось бы отступить назад от страшных неведомых монстров внутри.
– У меня свинарник, – грустно вздохнул Ваня.
– Сиди там, пропускаешь два хода! – Алексей сам изобразил на клеточке этот темный угол, низкий заборчик и свиной пятачок. – Прошу вас, Амалия Владимировна…
Бабка поправила платок на голове, сегодня пестрый, как шкура леопарда, и кубик прокатился по столу, продемонстрировав грань с пятеркой.
– Блин!
Волшебная клеточка с караваном давала право перемещать фишку по резервным путям, их было два на выбор, и, просчитав все возможности на дозволенные пять позиций вперед, она поставила вырезанного из дерева сталкера с рюкзаком в схрон, откуда можно было при желании продолжить двигаться или отсидеться при неблагоприятном следующем ходе.
– Жульничаете, не иначе, Амалия Владимировна… – Сам Алексей попал на Кремль и вылетел из игры, съеденный обитающей там, по слухам, непобедимой аномалией.
– Не везет, Лёха? – Руслану теперь тоже досталась клеточка с гермоворотами, откуда пришлось выйти на поверхность. Ее символизировали черные квадраты домов и прорисованный на переднем плане кузов автомобиля.
– Если не везет в игре… то дальше сам знаешь. – Алексей не стал продолжать эту мысль, потому что рядом сидели Ванька и Ивушка, которая ждала конца партии, чтобы присоединиться. Морозов тоже явно настроился на следующий круг по нарисованному полю, фишек сделали восемь штук, и к вечеру за столом было не протолкнуться от участников и зрителей. Не имеющая названия игра, объединившая картинками-клеточками и лес, и убежища, и метрополитен, оказалась интересной. Руслан, в детстве не увлекавшийся подобным, теперь погрузился в новый для себя мир, не пропуская почти ни одного кона. А «разработчики» Алексей, Бабка и Станислав собаку съели на «Монополии», поэтому с изобретением правил и реалий проблем не возникло.
Крупная редиска на тарелке выглядела соблазнительно, но вызывала сильные подозрения. Укоренившийся инстинкт не давал сразу попробовать что-то, выросшее не под надежной крышей убежища. Все-таки Алексей протянул руку и утащил одну, разглядывая со всех сторон и не решаясь надкусить.
– Лопай давай, думаешь, я позволю детям есть что-то опасное? Землю очистили, пыль через болото не долетает, а от осадков
