– Стасик…
– Можете не продолжать, Амалия Владимировна. Если надо – на руках донесем, вы же знаете.
– Руки вам понадобятся для оружия. Не следует занимать их старой ветошью.
У нее хватало сил шутить. Но Амалия слишком хорошо знала, насколько серьезно Станислав воспринимает ответственность… Они столько лет разделяли тяжкий долг, а теперь она беспомощна и не может принести никакой пользы! Насколько хорошо всё объясняла Алексею, настолько теперь не смогла решить это для себя самой. Этого мальчика было жаль вдвойне, он воевал за то, во что не верил, безо всякой надежды на награду. И Станислав… Упрямый Стас, который сейчас готов к любым радикальным действиям. Стасик. «Вождь». Он оставляет позади всё, что создал… Но помнит, что создавал всё для людей. И придется начать заново. Теперь он останется совсем один. Эта мысль слегка поколебала ее уверенность.
– Амалия Владимировна, вы помните, как присоединились к нам? Вам уже тогда было около семидесяти… Но вы хотели жить.
– Станислав, ты не понимал меня тогда и сейчас тоже. Но уж слишком велика разница, ты ничуть не приблизился к этому, ты еще так молод! Я не слишком хотела выжить, мне просто было интересно, что же будет дальше? И я не думала, что смогу заглянуть так далеко…
– Так загляните в будущее еще чуток, умереть всегда успеете. Разве это не стимул для вас?
– Я подумаю. Просто, боюсь, будут определенные трудности.
– Не бойтесь. Ведь мне не страшно. – Станислав дал себе слово не обрекать Амалию на медленную смерть здесь. Что бы она сейчас ни решила.
– Тогда и я не буду бояться. С тобой, Стасик, ничего не страшно. Поэтому люди слушают тебя. И я не буду создавать прецедент, иначе у них появятся сомнения. А где наш Одиссей, что-то его давно не видно.
– В лес пошел зачем-то. Может, очередная разминка, снова викинга из себя изображает? Хорошо, что ему зрители не нужны.
– Стас… – В голосе Бабки звучала тревога. – Его нужно найти.
– Хорошо, я схожу за ним. – Станислав поднялся со скамьи, готовый к прогулке по лесу. Амалия Владимировна остановила его.
– Нет. Я сама. Помоги мне надеть химзащиту, все равно скоро придется снова к ней привыкать.
Алексей сидел неподвижно, прислонившись спиной к елке, в тени ее ветвей. Топор валялся далеко в траве, а под правой рукой – пистолет с глушителем. Амалия остановилась – неужели опоздала?! Но уже через мгновение ствол «ТТ» был направлен на нее.
– Это вы? Осваиваетесь в ОЗК, набираете сталкерский стаж? Это хорошо.
Бесцветный голос никак не вязался с обычной для Алексея иронией, она оказалась права, подозревая… Мальчик утратил надежду и цель. Интересно, сколько он мог сидеть тут, прежде чем приставил бы пистолет к голове и спустил курок?
– Да, Лёша, я должна вспомнить, что такое химза, и не стать обузой. Впрочем, несколько человек находятся в том же положении, жаль, что они пренебрегли практикой. Ничего, Станислав еще заставит их примерить этот модный фасончик. – Алексей не отвечал. Даже головы не повернул. – А вам он наверняка сто раз говорил – не прислоняйтесь к ёлкам! У вас теперь вся спина в смоле перепачкана!
– Ничего, отчистится…
Интересно, понимает ли он, что сделал для общины? Он понимает… Но ничего не сделал для самого себя, только навсегда перекрыл все пути назад в бункер. Алексею больше некуда идти и незачем. Поэтому он и сидит здесь, вероятно, подводя какие-то итоги. Вспоминает самое важное, единственное, что у него еще осталось. Амалия присела рядом с ним на мягкую хвою.
– Разве вы не знаете, что даже при ядерном взрыве надо держать оружие на вытянутых руках, чтобы расплавленный металл не капал на казенные сапоги? И комбинезон портите. – Она положила руку поверх его пальцев, еще сжимавших пистолет. – Мне приходила в голову эта мысль на двадцать лет раньше, чем вам, Лёша. Понадобилось много времени и размышлений, чтобы передумать.
– У меня нет столько времени, Амалия Владимировна. Какая разница, сейчас или чуть позже?
– Вот именно, Лёша, какая разница? Вы же не расстаетесь с оружием, и проблем не будет.
Как хорошо было грезить наяву, в воображении перемешивались сон и явь, Алексей позволил себе немного расслабиться, не быть материалистом хоть последние минуты! Лена… Недоступная ни при каких условиях. И тут в его приятные мысли грубо вмешались! Можно ли вернуть то состояние покоя, которое уже почти наступило? Он смирился, принял решение… Амалия поняла, что он готов это решение выполнить. Послушаться ли ее, довериться ли опыту, неизмеримо большему, чем собственный?
