клюку тоже. Попробую обойтись без вашей помощи, сколько смогу.
Небольшой рюкзак плечи не оттягивал. Самых необходимых вещей не стало больше, чем много лет назад, когда приходилось ездить в командировки, Амалия еще тогда привыкла к перемене мест. Ивушка постучала по стеклу банки, где разместился ужик. Дырки в крышке не давали змейке задохнуться по пути.
Станислав снял с полки над дверью иконы с ликами Иисуса и Богоматери, безошибочно опознанными даже упрямо неверующим Алексеем, и обернул в ткань.
– Руслан, рюкзак открой.
Десантнику предстоит оберегать не только Старейшину, но и другой привычный символ веры. Если он не справится, тогда уж никому не удастся. «Вождь» захлопнул дверь и аккуратно подпер снаружи доской. Тактика выжженной земли ему не нравилась, он еще раз на миг остановился на краю поляны, крепко прижав ладонь к стволу сосны: «Лесной Хозяин, прими и других гостей, если таковые найдутся. Еще остались люди, которым нужна твоя защита». Станислав не ждал ответа, достаточно и того, что лес оставался прежним, каким был до них и будет после.
Привратник Хлопов остановил поднимающегося по лестнице Серякова.
– Игорь Яковлевич, может, вы мне объясните… Почему вдруг наружу подалась группа охранников бункера вместо ваших сталкеров? Я не понимаю, что происходит. А спрашивать Юрия Борисовича, честно говоря, не хотелось бы, уж очень он сегодня на взводе.
– Группа охранников?
– Вооруженных, им сейчас Главный лично оружейку открывал и что-то там выдал в обход Лапина. Имеет полное право, но выглядит это странно.
– Да уж страннее некуда. А пойдемте вниз, что-то я передумал вверх подниматься.
Показываться сейчас на глаза Главному Привратнику было крайне неосмотрительно. Пусть старый сыч сидит в кабинете, в бункере достаточно места, чтобы не пересекаться с начальством. Командир подумал и направился в медпункт, чтобы посоветоваться с Фроловым, может, он что-то знает о том, зачем охранники вдруг двинулись в какой-то боевой поход.
– Нет, Игорь, от тебя первого слышу, что охрана у нас снаружи работать стала… Или не работать. Если сам Главный внутри, им- то что там делать? Они ж его как бы телохранители…
– Это и пугает.
– Миш, мне Димку проведать? – медсестра заглянула в приемный покой, улыбнулась командиру.
– А чего его проведывать? Хотя повязку поменяй, пока он дрыхнет, а то будет опять орать и дергаться.
Наталья кивнула и полезла в шкафчик за стираными бинтами.
– Кстати, Наталья Дмитриевна, как там наш больной? – Серяков загляделся на пару стройных ног, прикрытых халатом менее чем наполовину.
– Больной очень беспокоился, я его снотворным накачала как следует, чтобы отдохнул, а то никакая рана не заживет, если так с кровати рваться. Игорь Яковлевич, а он ведь к вам собирался всё… Что-то очень важное сказать хотел.
– Что именно? – тут же очнулся командир.
– Не знаю, но куда ему в таком состоянии да с температурой? До туалета еле доходит. Я ему дала снотворное, теперь уж до завтра…
– Наташ! – возглас Фролова слился с командирским. – Куда ты ему такую дозу-то?
– Да он же расплакался совсем. Как Юрий Борисович вышел, сразу парню хуже стало.
– Я же просил никого к нему не пускать!
– Игорь, а ты сам попробуй Главного Привратника куда-нибудь тут не пустить…
– На ладно, что теперь-то? Наталья Дмитриевна, а что он передать хотел?
– Не сказал… Личное что-то и важное.
– Ну, хоть записку бы… Блин, черт! У нас же с письменностью-то… Забываю все время, меня-то не касается. Чертовы порядки!
– Не догадалась, Игорь Яковлевич, – расстроилась медсестра. – У нас ведь тут медицинские карты лежат и карандаши… Но Димка сам не вспомнил. Он писать-то умеет вообще?
– А хрен его знает. Проснется, вот и спросите.
Серякову многое стало ясно. И теперь оставался только один путь: сделать это дело ясным и понятным для всех остальных, кто мог хоть на что-то повлиять. Кто может спасти его старую шкуру от Главного на то время, которое его ударный отряд проведет в
