Эйлин прикусила язык. В одиночку ей не вывести Торса на чистую воду. И вряд ли удастся распутать дело без помощника. Причин не доверять Ноэлю нет: он уже дважды ее спасал. Да и кому еще довериться, с кем обсудить все свои сомнения и страхи?
— Первокурсник Винсент Фрог — это принц Беренгар.
Эйлин ожидала любой реакции, потока вопросов, даже обвинений во вранье, но Ноа лишь удивленно приподнял брови:
— Принц в академии?
— Был. Инкогнито. Не знаю, почему его отправили сюда так рано. Изменения внешности поддерживали с помощью модификатора. Тогда в галерее произошло спланированное нападение. Уверена, формула, которую я нашла в комнате у Реннена, подскажет, как его найти.
— Думаешь, он еще внутри замка? — Ноэль выглядел заинтересованным.
— Не знаю, но хочу выяснить.
— А я хочу тебе помочь.
— Почему? — Эйлин не ожидала такого энтузиазма.
— Переживаю за тебя, глупышка, — серьезным тоном сказал Ноэль и, одной рукой крепко обняв Эйлин за плечо, развернул к себе. — Должен же кто-то тебя из неприятностей вытаскивать.
Пальцами он легонько дотронулся до ее подбородка, провел дальше, едва касаясь шеи, затем подался вперед, прищурился, будто спрашивал разрешения. Эйлин оцепенела, а Делагарди, не встретив какого-либо сопротивления, медленно, но уверенно начал ее целовать. Прикосновение его настойчивых губ дарило желанное ощущение безопасности, и Эйлин тихо застонала. Ноэль нехотя отпрянул и выпрямился, освобождая ее из объятий.
— Все в порядке? — ласково спросил он охрипшим голосом. Выглядел при этом удивленным и даже растерянным.
Эйлин тряхнула головой:
— Я так запуталась, так устала. Сразу думала, что справлюсь, но теперь ни в чем не уверена.
— Успокойся, ты больше не одна.
Эйлин зажмурилась: заботливость в его голосе действовала так умиротворяюще. «Не одна» — какое непривычное чувство. Неужели ангел-хранитель наконец-то вспомнил о ней?
— Санктум! — вдруг подскочила Эйлин. — Как же я сразу не догадалась! S — это Санктум! Из первой сказки об иллюзиях!
— Вот и вся романтика, — насупился Ноэль. — Я думал, что вдохновляю девушек на любовь, а не на открытия. Но раз уж так вышло…
Эйлин рассмеялась и обняла его, благодарная за короткий прилив воодушевления.
— Иллюзия может жить только под контролем, и визуальный контакт не обязателен, если ты, конечно, не новичок. Как тебе объяснить… Главное — сознание, а самые сильные маги могут использовать только подсознание, то есть иллюзия разрушается, лишь когда создатель спит. Даже после прикосновения к такому мощному миражу иллюзорный налет материальности не дает заподозрить подвох.
— И?
— Санктум — это из сказки: иллюзия человека, которая ожила. Мастер был настолько гениален, что его создание подчинялось ему и не исчезало, когда он спал. Санктум стал бессмертным… Даже после того, как маг ушел из жизни, иллюзия продолжала приходить к нему на могилу каждый день. По сути, маг создал кого-то вроде ангела. Понимаешь? Маг, по сути, стал богом.
— Хм… Армия таких ангелов нам бы не помешала, — с сомнением отозвался Ноэль. — Но все это сказки, сама говоришь.
— Да, но… Мне нужно увидеть господина Зоркина, моего преподавателя, — пробормотала Эйлин. — Ты не представляешь, насколько я тебе благодарна, но все это неправильно.
— Что именно?
— Наш поцелуй. — Эйлин не была уверена, стоит ли продолжать. — Ты нравишься моей подруге, и я не хочу ее предавать.
— Да-да, проще предать себя. Или я тебя совсем не привлекаю?
Эйлин не ответила. За последние несколько дней ее отношение к Делагарди сильно изменилось. «Звездный» мальчик оказался очень даже земным: решительный и неравнодушный, умеющий слушать.
— У меня плохие новости для твоей подруги: мне нравишься ты. — Он глубоко вздохнул и театрально добавил: — А теперь живи с этим.
Эйлин закатила глаза, моля небеса о помощи, и медленно пошла к выходу. Кажется, ее сердце потихоньку склеивалось.
