уверен, что смогу его контролировать.
Ноа тут же потянулся за кинжалом, готовый к обороне от мертвеца.
— Это тебе не фаерболы бросать. — Реннен машинально тронул ладонью рану на груди и поморщился, вызвав довольное бормотание Ноэля. — Магия смерти — она другая. Нужно настроиться на биополе. Обычно подготовку начинают за девять дней: медитируют, постятся… Нужно время, чтобы создать вокруг себя ауру смерти…
— Ах, вот как это называется, когда вы ходите в шмотках покойников и жрете собачатину, — насмешливо уточнил Ноа.
— О, так госпожа Лавкрофт, оказывается, в восторге от хорошо воспитанных мальчиков, — иронично бросил Реннен в ответ. — А мне думалось, у нее не настолько хороший вкус.
Настала очередь Эйлин возмущаться, но сдержалась: ничего-ничего, позже она ему все припомнит.
Повисла пауза.
— Вы хоть понимаете, что мы стоим посреди ночи возле трупа, окруженные мясными тушами, и спорим о всякой ерунде? — наконец сказала она. — И что, как ни парадоксально это звучит, от оживления покойника зависит жизнь наследника престола? Мне плевать, какие между вами терки, ясно?
Реннен и Ноэль переглянулись и, видимо, согласились с доводами, потому что Торс отвернулся и приступил к делу.
Вернее, начал какой-то идиотский ритуал: стал ходить туда-сюда, махать руками, хвататься за голову и стонать; резко останавливался и тяжело дышал в сторону покойника, водил над ним ладонями и бормотал какие-то заклинания. Все это выглядело настолько глупо, что Эйлин начала кусать себе изнутри губу, чтобы не захихикать. Она вовремя заметила, что Ноа уже набрал в легкие воздуха, явно желая выразить свое мнение, и толкнула его локтем под ребра. Если Реннена обидеть, он может обидеть в ответ, это она точно помнила.
— Что-то не так? — осторожно и со всей учтивостью спросила она Торса. — Может, нужна помощь?
— Да, у тебя нет с собой белены или опия? А еще болиголова, хотя и мандрагора пойдет.
— Может, тебе все это смешать в чаше из черепа покойника, инкрустированной каменьями? — не удержался Ноа. — Столько пафоса. Тебе с такими талантами на сцене играть нужно, а не магией заниматься.
Реннен не обратил внимания. Он замер, закрыл глаза и снова сосредоточился. Мускулы на его лице напряглись, между бровями залегла глубокая складка. Глаза под веками беспокойно задвигались. Он что-то напевал. Неразборчивые слова заполнили пространство, как похоронный гимн: некромант медленно раскачивался в трансе, затем резко вскинул руки перед собой… Но ничего не произошло.
— Да он же просто время тянет! — шепнул Ноэль и повысил голос, обращаясь к Реннену: — Эй, волшебник страны Оз, скажи правду: кроме фокусов с прыгающими костями, что-нибудь еще умеешь?
Реннен резко замолчал и бросил убийственный взгляд на Делагарди:
— Заткнись и не отвлекай меня! Пока ритуал не завершится, я здесь главный, ясно? И я приказываю тебе молчать.
Реннен пощипал переносицу и глубоко вздохнул, успокаиваясь. Похоже, он действительно не знал, что делать. Вот он нагнулся и снял ботинки, встал босыми ногами на землю, поморщившись от холода. Опять проделал все то же самое — и ничего.
— Не понимаю, — пожал он плечами, — да здесь настоящее царство смерти. — Реннен обвел сарай рукой.
— Может, тело нужно переложить? — робко предположила Эйлин. — Или снять с него эту тряпку?
— Не в этом дело! — психанул Реннен. — Я чувствую какой-то ментальный блок.
— Признайся, ты просто ни на что не годен, — подытожил Ноа; потянувшись, как кот, он отошел в сторону и уселся на ящик. — Я бы что-нибудь съел…
Реннен молчал.
Эйлин осуждающе посмотрела на Ноа, но он лишь скептично улыбнулся уголком рта и пожал плечами, мол, ты же сама захотела — теперь наслаждайся цирком!
Зловещий шепот повторился, слова теперь звучали отчетливо, но на непонятном языке, возможно, на латинском.
На этот раз Эйлин почувствовала легкий всплеск энергии. Она заметила едва уловимое движение. Казалось, грудь покойного приподнялась, словно при вдохе. От хриплого стона, последовавшего после, внутри все сжалось. Раздались первые невнятные слова. Судя по интонации, покойник был весьма удивлен. Но что с его голосом? Будто бубнит пожилой алкаш, а не юноша. Реннен это тоже заметил. Он обеспокоенно глянул на Эйлин:
— Наверное, легкие начали разлагаться. Или…
Он не договорил, потому что Эйлин вскрикнула: то, что было недавно студентом, сначала медленно село, а потом неуклюже встало на ноги. Ткань упала с глухим звуком на землю — и взору предстал обгоревший труп голого мужчины. У него были все те же
