Бочвар сочно плюнул в потолок, и вскоре мы уже терлись спинами, прихлебывая чудовищный ПАМЯТНИК, под “GNOY AND SOPLY”. Карпенкофф пробовала подмахивать полем, но у нее получалось не в волне.
Когда через 19 минут это убожество закончилось, Бочвар подтолкнул Витте к стойке:
– Гюнтер, не стройте из себя Гитлера-45! Machen das fertig!
Витте долго и нудно гремел бутылками и предложил нам слоистую мечту русского немца середины века. CHI CHI:
1 vodka
1 blue Curaсao
1 березовый сок
2 coconut cream
1 Kahlua
1 ложка овечьих сливок
1 Aventinos (оччччччччень темное пиво)
плюс фиолетовый (??) лазер
Мы пили с трудом и молча. Витте радостно подмигивал. Дверь хлюпнула, и вошел Фань Фэй. Его приветствовали облегченным визгом.
– Так! Все уже пьяные! – с шанхайской прямолинейностью заметил он.
– Фань, ваша очередь! – поцеловала его в голое плечо Карпенкофф.
Он понял все сразу и смело взялся за шейкер:
5 томатный сок
3 spiritus vini
2 красные муравьи
1 salty ice
1 стручок красного перца
Это сильно, рипс бэйцаньди. Как и все, чего бы в наше спазматическое время ни касалась рука китайца. Все теперь работает на них, как в XX веке на американцев, в XIX на французов, в XVIII на англичан, в XVII на немцев, в XVI на итальянцев, в XV на русских, в XIV на испанцев и в I (кажется) на евреев. Говорю без тени зависти. Хотя и не без раздражения.
Всем настолько понравилось, что забыли спросить название. Я бы назвал CHINA XXI. Ты не против, сморкач?
– А вот теперь – 45-MOOT! И готовится Борис Глогер! – захрустела красными муравьями Карпенкофф. Как бы не так, фынцыхуа:
– Марта, я трясу только после вас.
Я не раскрашу носорога. А ее выставлю на желание как дважды два. Мы все уже были немного в
Чистый Космос, неужели так танцевали наши родители?! На Карпенкофф было страшно смотреть – физиономия ее после третьего круга была похожа на лицо несчастного Толстого-4, только вместо слез во все стороны летели солидные капли пота.
Одна из них попала в глаз (!) Агвидору (!!). Ругаясь, он схватил со стойки пирамиду минеральной и вылил себе на лицо.
– Ну, не стоит так откровенно брезговать моими естественными отправлениями! – Карпенкофф отпустила мою руку и, задыхаясь, легла на пол. – Ой! Я сейчас
– У вас пот едкий, как моча репликанта. – Агвидор вытер лицо салфеткой. – Ведите себя прилично, рипс нимада.
– Не в бровь, а в глаз. Была такая русская поговорка? – спросил Романович.
– Была и другая, – заметил я. – Чужой пот картины мира не застит.
– Не понимаю, – улыбался Фань Фэй. – Это старрус?
– Правда, а что это значит, Глогер? – спросила Бок.
– Это значит, что следующим трясет Агвидор Харитон.
Все зааплодировали. Агвидор угрожающе встал с тумбы:
– Сейчас я вам тряхну. Мало не покажется.
– Только без няо! – предупредила Карпенкофф. – И первым пьете вы!
