изменили оттенок кожи под цвет травы и слились с нею! Остальных коней мы успели захватить, там восемьдесят голов, но они очень плохо ходят по лесу, слишком невысоки.
– Грузите на них тяжелораненых, это лучше, нежели ничего! – распорядился Граф. – Необходимо уходить в глубь леса сейчас же. Вскоре лишившиеся седоков лошади возвратятся в свой табун, и змеиные языки поймут, что произошло. Они вышлют сюда крупные силы, и к моменту их появления нам надо быть как можно дальше отсюда!
Раненых закрепили на пустынных лошадях и увезли в лесную чащу, воины наскоро спрятали вражеские трупы, дабы место боя не было заметно со стороны опушки, и поредевший отряд двинулся в глубь леса, уводя спасенных пленников. Несколько часов люди пробирались через густые заросли, и за всё это время Граф Рэйнор не проронил ни слова. Он был мрачен, по его челу скользили тени угрюмых дум. Песочники хватятся пропавшего отряда и придут сюда огромным числом. Даже если их тхи-хану настолько наплевать на своих воинов, что он не заметит пропажу трехсот сабель, змеиные языки всё равно рано или поздно станут обыскивать лес. Согласно рассказам беженцев из других провинций, к’Зирды поступают так всегда. Лорд Нордэлунг полагает, что ханы специально собирают как можно больше рабов, и подозревает, что за всем этим стоит гниющая длань Детей Некроса. Учитывая некоторые слухи о деталях произошедшего в Мергии дворцового переворота, а также подробности убийства Великого Кэлорна, Граф не видел причин оспаривать мнение Лазурного чародея. А это значит, что Графский Лес будут обыскивать даже не десятки, а, скорее всего, сотни тысяч змеиных языков. В количестве воинов хан Ким Им Пах недостатка не испытывает.
Всех беженцев неизбежно разыщут и схватят, Графский Лес слишком мал. От такого количества сыщиков сто тысяч детей и женщин не укрыть и в чаще втрое большего лесного массива. Надо рыть тайные норы, возможно, кому-то посчастливится спрятаться в них и избежать рабских цепей. Но зарыть в землю такое количество народа, да ещё и надежно замаскировать норы – где взять столько времени? На это уйдут если не недели, то многие дни, а песочники не станут ждать. Завтра, максимум послезавтра, улус-хан закончит грабить Деринну, велит разрушить её до основания и двинет бесчисленные тумены в лес…
Спустя час после полуночи израненный отряд достиг центра Графского Леса, и взгляд Рэйнора потускнел ещё сильнее. Пространство под деревьями, куда ни глянь, было забито беженцами. Женщины спали прямо на траве, постелив на неё дорожные плащи, и прижимали к себе детей. На относительно широких лесных проплешинах старики жгли небольшие костры, готовя нехитрую пищу, подлесок был вытоптан и вырезан на многие лиги вокруг. Следы столь великого количества людей не скрыть даже мороком, издали магических чар не отличить от настоящей природы, но если к’Зирды пройдут мороки насквозь, они неизбежно заметят огромное вытоптанное ногами пространство. Но даже это лучше, чем ничего, вот только магов необходимо ещё поставить на ноги, а это десять-двенадцать часов сна. Будет ли у беглецов столько времени? Граф распорядился обеспечить волшебникам спокойный сон столько часов, сколько только будет возможно, после чего собрал воинов и многочисленных старост.
– Времени у нас нет, посему внимайте усердно, сыны и дочери Мергии! – заявил он. – Скоро к’Зирды придут сюда, дабы обыскать лес в поисках рабов, как делают они постоянно! Укрыть среди деревьев сто тысяч стариков, детей и женщин нам не суметь. Потому повелеваю немедленно начать рыть норы, в коих мы их спрячем. Норы рыть аккуратно, дабы были они тайными и снаружи незаметными. Землю уносить не ближе, нежели на милю от норы, где-то в этих местах должен быть овраг, посему отыскать его и ссыпать землю туда. Больших нор не отрывать, обнаружить их врагу будет легче. Рыть множество нор маленьких. Как только маги восстановят силы, они примутся наводить на норы мороки, дабы сокрыть их от узких к’Зирдских глаз. А теперь ступайте!
Люди разошлись, но сразу стало ясно, что рыть норы придется очень долго. Лопат почти не было, копали чем придется, женщины раздирали руки в кровь, подчас пытаясь руками рыть землю ради своих детей. Граф Рэйнор окинул сию печальную картину полным безысходности взглядом и направился к сыну. Беззаветно преданные своему сеньору рыцари соорудили под деревьями небольшой навес из веток и широких листьев, внутри него были установлены походные носилки, на которых лежало бездыханное тело Виконта Рэйнора. Граф сел подле сына и некоторое время сидел молча, разглядывая его лицо. В свои неполные двадцать три Виконт был высок, крепок телом и силен духом, весь в деда и отца, настоящий рыцарь, достойный потомок доблестного воинского рода. Но ни спасти сына в том роковом бою, ни помочь ему после Граф оказался не в силах. Великий Кэлорн погиб, и вместе с ним умерла последняя надежда. Множество искусных целителей Авлии пытались пробудить Виконта от бесконечной летаргии, но все их усилия были тщетны. Полностью исчерпав все свои возможности, они с горечью разводили руками и сообщали, что спасти сына может лишь Белый Маг. Когда всякие надежды исцелить Виконта рассыпались в прах, старый друг Графа, Герцог Номфор, за большие деньги снарядил вакрийский корабль, который доставил Рэйнора и его людей в Раканну, откуда они смогли добраться до графства Дерини почти без стычек.
И вот теперь Мергия пала, и всё, что может сделать отец для сына, это собственноручно отрыть нору, которая, весьма вероятно, вскоре превратится в могилу. Граф поднялся, извлек из ножен клинок и молча принялся рыть им землю подле носилок. Пусть вернуть к жизни его невозможно, но песочники не получат тело Виконта на поругание. Спустя десяток ударов сердца за этим занятием его
