что еще здесь не видел.
- Нет, конечно, – снова приходится врать, и таким темпами это может войти в привычку. Усмехнувшись, пожал плечами, – буду весьма рад прогуляться с тобой по лагерю…
- Вот и отлично! – Электроник, кажется, искренне обрадовался его согласию, – Тогда смотри… – он посмотрел по сторонам, закинув руку за голову и нервно теребя волосы на макушке, не зная, с чего здесь стоит начинать, – Это, в общем, наша площадь… Да… Центральное место во всем лагере, у нас здесь линейки проходят, построения… и зарядки тоже! Ну, это ты сам увидишь…
- А кому памятник в центре? – кивнул Эдвард на неизвестного ему героя в штатском, на чьем постаменте ничего кроме имени и не отмечено, – Я что-то не помню ни одного значительного персонажа под именем Генда. Не расскажешь?
- Расскажу! – усмехнулся Электроник, указывая пальцем в сторону памятника и проявляя истинные чудеса догадливости своей следующей фразой, – Это Генда! Знаменитый человек был, коммунист, революционер, борец за равноправие среди людей… – после фразы «революционер» Эдварда передернуло. От революционеров у него оставались самые неприятные воспоминания, сохранившиеся еще с тех дней, когда сам участвовал в подавлении нескольких подобных народных выступлений, и когда дело доходило до оружия, обычно гибли невинные, а действительных зачинщиков произошедшего потом приходилось вылавливать по подвалам и в портах, где они пытались сбежать от возмездия.
Внимательно разглядывая Генду, Эдвард снова вспомнил ту страшную ночь, из которой вышел, сильно изменившись душевно. Никогда больше, даже при всем желании, не способный забыть, что же произошло там, события той ночи так и остались выжженным шрамом в его памяти, лишь иногда напоминавшим о себе в сновидениях.
Темная улица с отключенным освещением, где лишь вдалеке горит несколько гражданских автомобилей, хрустящая крошка разбитого стекла под ногами и безликие шлемы бойцов сорок пятой линейной дивизии, плечом к плечу с какими высадился всего лишь несколько часов назад. И прямо на них шла толпа, перекрывавшая собой все свободное пространство, ощетинившаяся транспарантами, флагами и оружием из недавно разграбленных складов народного ополчения. И против них стояла лишь тонкая цепочка солдат с автоматическим оружием в руках, на два шага вперед которых вышел он сам, держа в руках пока еще отключенный клинок.
Среди плотных рядов людей легко различимы и дети, и старики, и женщины, обманутые и поведенные невидимыми сейчас организаторами всего этого действа как скот, на убой, слишком разгоряченные или же глупые, чтобы так легко довериться услышанным словам, но уже отказываясь верить хоть во что-то, кроме того, что вбили им в голову. Они без страха пересекли черту в пятьдесят метров, ту самую, за которую им было запрещено переходить, и даже не замедлились после резкой команды остановиться, в полный рост идя на поднятые стволы, требуя смещения нынешнего правительства и установления нового, какое сами и выберут. Еще несколько шагов, и они просто сметут цепь охранения, а на жалость в таких условиях рассчитывать не приходилось. Единственный шанс спасти тот город от хаоса и разорения бессмысленной гражданской войной, который у него оставался в тот день, был приказ открыть огонь на поражение. И ответственность за принятое решение до сих пор отгоняло от него почти забытое чувство покоя.
- Революционер, значит? – прошипел он сквозь зубы, пока Электроник думал, что еще бы ему рассказать. И судя по тому, что здесь таким людям ставят памятники, революция победила, причем довольно давно. Конечно, более благоприятное место для человека, когда-то топившего подобные события в крови, подобрать очень сложно.
- Ну да, – кивнул Электроник, – Великий человек, потому ему и памятник поставили. Другим не ставят… – он просто пытался забить паузы в их диалоге белым шумом непрерывной болтовни, что получалось с успехом, но заметив тяжелый взгляд своего собеседника, сбился с прежде сверх позитивного настроя, – Пошли, я тебе еще столовую покажу, тебе туда точно стоит дорогу запомнить, иначе никак, помрешь с голоду, – и сам заулыбался от собственной шутки.
Столовая обнаружилась на противоположном конце площади, одноэтажное здание из серого кирпича с вынесенными наружу коробами системы вентиляции, вытянувшееся на десяток с лишним метров, и большим и широким крыльцом, где под общим навесом кто-то расставил еще и скамейки для отдыха пионеров после сытного обеда.
- Это у нас столовая! – гордо провозгласил Электроник, широким жестом попытавшись обхватить все здание, – тут мы…
- Получаем пищу, – кивнул Эдвард, пытаясь посчитать в уме, сколько же пионеров может там поместиться, если верить увиденным габаритам, но быстро отказался от такой идеи, поскольку его восторженный гид неожиданно резко сбавил обороты, увидев на крыльце девичью фигуру уже знакомого бунтарского вида.
- А это Алиса Двачевская, – сказал почти шепотом, словно боясь, что будет подслушивать, – Она, конечно, девчонка, только никогда не называй ее ДваЧе… – он не успел закончить фразу, как с крыльца раздался окрик.
- Что ты сказал?! – девушка слетела с крыльца и понеслась к ним навстречу, чем окончательно вывела Электроника из
