отключить человека вряд ли получится.
- Потом поговорим, – сказала медсестра, резко стартуя с места, так, что даже земля из-под колес полетела, – До города уже недолго ехать…
Эдвард замолчал, размышляя о своем, а у Виолы Церновны, кажется, пропало желание расспрашивать его о чем-либо. Наверное, сама переваривала то, что сейчас услышала. Конечно, подобные откровения слышишь далеко не каждый день, и им еще надо поверить, поскольку прямых доказательств не было, только косвенные, какие вполне можно подогнать и под совершенно другие теории. У него же уже совсем другие мысли, судорожно цепляющиеся за сознание, но никак не приобретающие какие-либо осознанные формы, будучи только догадками и логическими цепочками, выстроенными на отдельных обрывках фраз. Почему Лена хотела себя убить? Почему пытается даже до сих пор, утверждая, что ее не понимают? Не понимают в чем? Или, наоборот, не понимают чего-то, что увидела сама? Почему говорила, что всем остальным от этого будет лучше? Мысли пересекались друг с другом, смешиваясь и снова расходясь в разные стороны. Какая-то определенная логика должна была быть во всем этом, Эдвард не верил, что все здесь просто связано с какими-то собственными мысленными циклами в голове Лены. Эта девушка, за то короткое время, что успел с ней пообщаться, произвела впечатление человека, зацикленного в себе, не решающегося выносить проблемы наружу, но при этом поразительно логичного и способного к адекватному мышлению. Ей действительно нужна была причина, чтобы поступить подобным образом, думал Эдвард, глядя на проносящиеся мимо машины деревья, и подсознательно чувствовал, что здесь есть и его вина. Именно из-за него происходят страшные вещи в этом лагере, не простые детские шалости, вроде смены флага на площади, а те, какие действительно могут угрожать жизням этих девушек, вроде появления Пионера здесь, и его попыток докопаться до истины. Он чужеродный элемент, сбивший чистую последовательность событий и теперь изменяющий ее под себя, и цепочки последовательностей от каждого его действия меняются, как расходятся круги по воде от брошенного камня.
«Тебе предстоит выжить…» – всплыли в голове слова гибрида, сказавшего тогда их с испугом. Может ли быть так, что опасность, нависшая над ним, вполне могла угрожать и остальным? К пониманию того, что его жизнь сможет оборваться в любую секунду, Эдвард привык, фронт другому не учит, но он не хотел, чтобы кто-то еще отвечал за его поступки. И так уже слишком много невинных погибло, став жертвами его решений. И здесь повторения подобного он не должен допустить.
Бросив взгляд на Виолу, Эдвард задумался, насколько правильным решением было ее посвящать во все это. Сложно предугадать, насколько она ему поверила, соответственно, и предсказать ее дальнейшие действия. Словно почувствовав, что на нее смотрят, медсестра повернулась к нему и одарила быстрой улыбкой, после снова сконцентрировавшись на дороге. Несколько быстрых движений, и вполне можно вдавить кадык ей в горло, обеспечив быструю и болезненную смерть, но, Эдвард сомневался, что сделает что-то подобное. Виола была частью этого лагеря, частью этого мира, и никогда не пыталась сделать против него что-то плохое. Даже наоборот, несколько раз ему помогала в мелочах и даже прикрывала от вожатой. Может быть, стоит хотя бы раз поверить просто на слово? И даже если допустить, что попытается кому-то рассказать? Кому именно и как? Что сможет сделать?
Тем временем, автомобиль уехал уже достаточно далеко от лагеря, но все еще не было никаких указаний на то, что мир зациклился, а они снова возвращаются к воротам «Совенка». Может ли так оказаться, что попытка самоубийства Лены пробила брешь в устоявшейся системе, открыв доступ к новому участку этого мира, сохраняя логичность и последовательность событий? Подобное звучало даже слишком смело, но весь «Совенок» был сплошным набором вероятностей, какие могли измениться в любую секунду в зависимости от любого действия. Вполне может оказаться и так, что в случае крайних вероятностей способны открыться и ранее запретные участки, подготовленные специально для подобных случаев, выходящих за общую канву событий. Балансировка, придающая миру «Совенка» дополнительную устойчивость и возможность справиться с самыми радикальными событиями, происходящими там.
- Въезжаем, – Виола кивнула на мелькнувший в свете фар дорожный указатель, но Эдвард, углубившийся в собственные мысли и задумывавшийся о перипетиях «Совенка» и логики его существования, не ожидал подобного знака, а потому не успел среагировать, пропустив название населенного пункта мимо своего сознания. А оглянувшись, увидел только оборотную сторону указателя, почти моментально растворившуюся в темноте. И снова поразительные странности этого мира, так непривычные для его понимания: никаких укреплений, внешних стен или даже простых контрольно-пропускных пунктов при въезде в город. Только свободная дорога, не мешающая никому пройти в безопасную зону с гражданским населением, кто бы ни въезжал. Может быть, из- за того, что внешняя территория так же считается подконтрольной, политические границы в этом мире, как уже успел понять по учебникам, гораздо важнее, чем реальные, окружающие базы и города. Странный подход на его взгляд, но настраивать свои порядки здесь Эдвард не торопился.
Город даже появился не сразу после указателя, некоторое время еще шли поля, прежде чем по сторонам от дороги начали появляться дома. Хотя Эдвард подобное поселение в жизни бы не назвал городом, в лучшем случае, небольшим поселком,
