дуновения, едва шевелившие листочки на ветвях. Эдвард снова удивлялся тому, как сильно меняется лагерь в зависимости от того, в какое время суток его видишь. Вместе с солнцем исчезали и бесчисленные пионеры, днем появлявшиеся на каждом углу, а сейчас на дорожке, где они стояли, не было ни одной другой живой души. «Совенок» словно сморило той приятной и сладостной негой, что наступает после тяжелого дня, когда понимаешь, что все закончилось и никуда не стоит торопиться. Только ряды пионерских домиков, окрашенные вечерним солнцем в красноватые оттенки, живая природа вокруг, постепенно отходящая ко сну, и мило улыбавшаяся девушка в паре шагов от него.
- Еще бы знать, где можно найти нашу вожатую, – пожал плечами Эдвард, – она как по закону подлости, исчезает, когда нужна, и появляется, когда ее присутствие меньше всего необходимо.
- На ужине, наверное, будет, – предположила Алиса, – Там листок и отдашь. И там увидимся! Я пойду у Мику гитару заберу… Сейчас-то не потеряешься?
- Постараюсь, – кивнул Эдвард, пока Алиса быстро удалялась по тропинке, пару раз оглянувшись, чтобы только убедиться, что смотрит в ее сторону. На душе было хорошо и спокойно, как уже давно не было, бесконечные заботы войны и мира, что постоянно отягощали его сознание, отступили куда-то в сторону, в его старую реальность, где он сейчас умирал на поле боя. К смерти уже давно относился с определенной иронией и фатализмом, отлично понимая, что когда-то это должно случиться, но уж точно не ожидая, что перед этим сможет оказаться в столь чудесном месте. Оставалось только радоваться каждому моменту, что был здесь отведен, поскольку не мог и предполагать, когда все это должно закончиться.
====== Осознание. Глава 9. ======
Глава 9.
То время, что еще оставалось до ужина, Эдвард решил потратить на проверку домика, какой делил с вожатой, но там ее, как отметил без особого удивления, не было, а у него самого до сих пор не было ключей, чтобы самостоятельно открыть дверь. По одному только этому поводу, кроме обходного листа, следовало поговорить с вожатой. Целыми днями Ольга Дмитриевна перемещается по лагерю в поисках провинившихся пионеров, а у Эдварда, получается, не было даже возможности проникнуть в свое жилище, если вдруг возникнет такая необходимость. Так что, посидев несколько минут на ступеньках перед домом, решил отправиться к столовой, где скоро должен начаться ужин и, соответственно, должна появиться и вожатая, словно ее привлекали большие скопления пионеров.
Возвращаясь по зажатой между старыми деревьями и пионерскими домиками аллее обратно на площадь, откуда до столовой рукой подать, Эдвард снова столкнулся с девочкой с удивительными фиолетовыми волосами, прижимавшую к груди книжку и задумчиво идущую куда-то. Настолько погруженную в свои мысли, что даже не замечала Эдварда, пока сам с ней не поздоровался, и испуганно вздрогнув, слишком резко вышла из состояния душевного покоя. Руки, конечно, от неожиданности выпустили книжку, тут же упавшую на аллею. Покраснев до самых кончиков волос Лена, так, кажется, зовут эту девушку, отступила на шаг, испуганно смотря на Эдварда, и книгу пришлось подбирать ему самому. Простой твердый синий переплет, на котором золотой краской проходило тиснение «Унесенные ветром».
- Еще раз добрый вечер, – улыбнулся Эдвард, протягивая девушке оброненный предмет, – Кажется, это ты сейчас выронила?
- Да… – неуверенно кивнула Лена, принимая книгу, – кажется, я. Спасибо большое, – смущение у нее никак не проходило, и девушка явно торопилась покинуть разговор, разительно отличаясь от всех других представительниц прекрасной половины человечества, с какими здесь успел познакомиться, способных вести непринужденный диалог просто ни о чем, тратя при этом огромное количество времени. И Эдварду была любопытна причина подобного отличия.
- Хорошая книга? – спросил он, указывая взглядом на название, не зная, как еще можно поддержать разговор с этой скромницей, – Мне читать не доводилось, но хотел бы узнать, стоит ли потраченного времени или нет.
- Стоит, – кивнула Лена, посмотрев прямо ему в глаза, – Такие книги стоит читать, – и снова взгляд утыкается в землю, продолжая старательно уходить от разговора, но сама девушка почему-то убегать не спешила, и потому ей можно было задать еще один вопрос, испытывая полученный лимит общения.
- И про что же в ней пишут? – Эдвард отошел чуть в сторону, освобождая проход, но Лена, бросив на него быстрый взгляд, осталась стоять на месте, вероятно, слишком воспитанная, чтобы просто так оборвать диалог и отправится дальше по своим делам, но от услышанного вопроса покраснела еще больше.
- Про любовь… – чуть ли не себе под нос ответила пионерка, но когда снова подняла на него взгляд, Эдвард прочитал там почти что вызов, словно ожидала смеха или пренебрежительной реакции от своего собеседника.
- Любовь это очень сильное слово, – пожал плечами Эдвард, – не стоит о нем говорить так просто, но, судя по толщине
