принимаемых им решений, формируя все более сложную систему, что выглядит слишком уж невероятно. Какое-то массовое безумие, заключенное в жесткие рамки реальности. Приходя в себя, Эдвард присел на стол и продолжил чтение, просвещаясь о собственной биографии. Здесь у него тоже есть отец и мать, оба с фамилией Тристан, Михаил и Кристина, руководитель конструкторского бюро с женой членом аппарата районного управления партии, явно не последние личности в этом мире, хотя бы на этом спасибо, но и далеко от того, что представляет из себя в своем родном.
Школа номер шесть в городе Краснознаменск, что тоже ему ничего не говорит, но учится с отличием, благодарности от учителей, активист школьной пионерской организации… На этом месте Эдвард прокашлялся. Только этого ему еще не хватало, становиться активистом в партийной системе, небольшая шестеренка общего механизма, что еще и в восторге от собственного места, пытающаяся работать даже с большим приложением сил, чем необходимо, чтобы получить те же самые результаты. Что еще у него есть интересного в запасниках? Слава Небесам, что хотя бы нет заявок на вступление в партию, это было бы уже слишком. А вот отзывы из самой партийной организации не настолько вдохновляющие: самостоятельный, излишне индивидуален, ставит личные интересы выше общественных, сложно управляем. Это при том, что активист школьного пионерского отряда? В принципе на него похоже: «не пытайся останавливать толпу, если не хватает сил, а просто ее возглавь и веди туда, к чему сам стремишься». Эдвард закрыл папку, все еще сомневаясь, то ли этот мир настоящий, то ли здесь настоящий только он сам, а все остальное отличные декорации, прямых доказательств того или другого просто не было.
В итоге все же еще стоило заглянуть в кабинет директора, находившийся на первом этаже, если верить планам пожарной эвакуации. Уложив все дела в том же порядке, что и доставал, Эдвард закрыл за собой двери архива, как и до этого бухгалтерии, и спустился вниз, к директорским дверям, стараясь ступать бесшумно, что довольно проблематично с такой обувью, что ему тут выдали и с бетонными ступеньками лестниц, все время отдающихся звонкими звуками шагов.
Директорский кабинет был разделен на две части, сначала каждый входивший внутрь попадал в небольшую приемную с мягкими диванчиком и местом для секретарши, отделенную от всех остальных полукруглым столом с отдельно стоящим телефоном и еще одной кучей бумажных дел. Эдвард сразу бросился к телефону, с удивлением сообразив, что здесь они проводные. Тогда вполне логично, что он не смог обнаружить здесь каналов связи, они же еще не используют беспроводные технологии, ограничиваясь такой вот примитивным и не столь надежной проводной системой. Интересно, это распространяется на весь мир или только на гражданский сектор? Технологии военных и полувоенных организации обычно на порядок выше того, что используют в гражданском секторе. Главное же, что гудки были, значит, существовал и сам канал связи, еще один плюс в сторону того, что этот лагерь реален.
Вторым помещением был собственно кабинет директора, где большую часть одной из стен, как и надеялся Эдвард, занимала схема административной территории, в центре которой и находился лагерь, до голографических проекторов, видимо, их уровень развития тоже еще не дошел. Эту схему он тщательно отсканировал, кроме самого лагеря и Нижнего Екатеринодара, чья часть занимала левый верхний угол карты, здесь же было отмечено и несколько деревень, с масштабом изображения можно разобраться позже, но вряд дальше, чем на расстоянии двух или трех километров, можно даже успеть за ночь дойти и вернуться, но до города так уже не получится, он находился значительно дальше. К сожалению это оказалось единственной полезной находкой, что здесь обнаружил, все остальное уже не несло никакого значения, тоже какие-то отчеты, ведомости и заявления, но ничего из того, что еще могло пролить свет на реальность существования «Совенка».
Итоги посещения администрации оказались неутешительными, но и не провальными, подсчитывал Эдвард, осторожно выходя из здания мимо все еще спокойно сидевшего на стуле охранника. Предосторожности ради даже проверил наличие у того пульса, побоявшись, что слишком сильно обошелся со старым человеком и сердце не выдержало, но сосуды все так же равномерно гнали кровь к мозгу, пугаться было нечего. Просто проснется ближе к утру, испуганно озираясь по сторонам, не совсем понимая, почему посреди ночи так резко отключился.
Лагерь оставался загадкой, и первый же ключ к ее отгадке, лежащий на видном месте, который он и подобрал, открыл всего лишь еще одну ее часть, но все так же оставил в тени тайны саму суть, посмеявшись над Эдвардом, поскольку тот решил идти самым легким путем.
Получается, «Совенок» пока что еще одерживал над ним верх, такой неутешительный вывод напрашивался сам собой, подходя к домику вожатой, когда ночное небо уже начинало светлеть. Может быть, многие местные и не заметили бы разницы в тех тонах, какими оно сейчас раскрашено, но сам он, проживший всю жизнь во тьме, реагировал на свет гораздо сильнее, сразу же обратив внимание на то, как темнота постепенно отступает. Значит, скоро восход и подъем, на вылазку в администрацию потратил большую часть ночи, и успеет теперь получить, в лучшем случае, час или два сна, но страшного в этом ничего не было, даже трое стандартных суток без возможности закрыть глаза и отдохнуть не были для него чем-то серьезным. Главное лишь лечь в кровать, чтобы утром у Ольги Дмитриевны не возникало вопросов, почему его не было в кровати, когда сама проснулась.
