Храбрые имперцы переглянулись со смелым собровцем. Потом все трое перевели взгляды на меня…
– Пожалуй, мы не будем вас беспокоить, – подвел общий итог император.
И мы с Пашей пошли в дом.
– Мам… Мама… Ну маааам… – Сын выбрал запрещенный прием. Кроме рапиры, у надежды российского спорта было еще одно оружие. Не менее острое. И владел он им… мастерски. Оттачивая нюансы до совершенства при каждом удобном случае.
Небеса лазоревые, пушистыми ресницами стыдливо прикрытые, невинно взирали на посмевшую заподозрить их в делах нечестивых… Видно, помутилось в уме у матушки, раз подумать она такое смогла на дитя свое светлое. Ангелы радуются, в очи чистые заглядывая, распускаются цветы дивные, поют птицы райские…
Вот только на меня это не действует… Во всяком случае, сейчас. Мне, конечно, до таких высот далеко, но я тоже кое-что могу – ангела как ветром сдуло от одного моего взгляда.
– Я к Феликсу, – сообщил он, и раздался топот по лестнице наверх.
– Ника, вы приехали? – выглянула из кухни мама. – Очень хорошо. Папы еще нет, ужин я доделываю.
– Спасибо, мам.
Сказала с облегчением – все-таки хорошо, что мы приехали сюда.
– У вас что-то случилось? – с подозрением посмотрела на меня мама. – И Феликс смурной был.
– Недоразумение.
С сыном поговорю завтра – надо остыть. А сейчас нужно срочно чем-то себя занять, чтобы ни о чем не думать. Вот лежит в прихожей половик. А грязный-то какой! Его выбить же надо! Потом щеткой пройтись, и полки обувные грязные – надо бы протереть. Так, за работу!
Любимый пуховик. Палку-выбивалку – как раз работа под настроение. И я потащила все богатство к забору.
– Он сделал это, чтобы я помирился с Никой… – Это был голос Ричарда. Очень тихий и очень… горький.
Кто тут у нас… Нехорошо, конечно. Некрасиво. Но я замерла и вся обратилась в слух…
– Задумка прекрасна, согласись. Исполнение подкачало. А все могло бы получиться, если бы мальчик грамотно привлек союзников. – Это уже император… подлец!
Подлец и предатель…
– Каких союзников? – Голос Ричарда тихий и безжизненный.
– В моем лице, например… Ричард, я… – Император явно пытался начать очень важный для обоих разговор. Я вся дрожала. Ветер был сегодня особо пронизывающий.
– Мой сын не побоялся. А я? Имперский палач… Моим именем детей пугают, а я боюсь поговорить с отцом. Я не знаю, что сказать. Имею ли я право что-то говорить… – Сильный мужчина выворачивал душу наизнанку…
Подслушивать в такой момент как-то совсем нехорошо. Я решила уйти – пусть поговорят… Но император перебил сына, а дальше уйти уже было невозможно…
– Ричард… Я не прощаю тебя лишь потому, что мне не за что тебя прощать. Это была хорошая попытка скинуть меня с престола. Вероника права – готовится переворот, и готовится тщательно. Противник, первое, невероятно силен, второе – совершенно очевидно, что ни перед чем он не остановится.
– Укус кентерберийской змеи… Я не умер. Я выжил. Магия осталась при мне. Я все проверил – все возможности стихии огня. Навыки не ослабли. Единственное, что я потерял, – ощущение правды и лжи.
– Ричард, а…
– Анук-Чи тоже пришел ко мне. Все как обычно. Я повторно прошел магический полигон.
– Ты… проверял… в полную силу? В таком состоянии? Ты понимаешь, что ты мог погибнуть, застрять между мирами? Я запрещаю тебе так рисковать! – Фредерик говорил сухо, отрывисто.
Меня пригнуло к земле, неподалеку жалобно заскулил Грей. Вот это сила. Вот это мощь! Мне бы так…
– Я должен был проверить. В этом надо разобраться, – тяжело дыша, ответил Ричард. Должно быть, его приложило знатно.
– Придворный маг осмотрел тебя – этого было вполне достаточно.
– Либревер?! Не смеши меня. Какой он у нас? Восемнадцатый в их роду верховный? Должность, наследуемая именно этим родом… Я, конечно, за традиции. Традицию можно и не менять. Но найти необходимо кого-то более толкового. От династии Либреверов уже давно никакого прока. У меня студенты-старшекурсники сильнее. Я вообще не понимаю, как ты столько протянул? С кем ты все это время консультировался по магическим вопросам?
