подчиниться».
— Как интересно!
Треснуть бы по башке тебя этим романом!
— Виконт, у меня очень разболелась голова, — состроила Элиза несчастную мордашку. — Я устала и хочу спать.
— Тогда до завтра, любовь моя! Завтра ты станешь моей! — воскликнул пылкий влюбленный и раскланялся. — А я вернусь на бал, чтобы в тоске и одиночестве мечтать о твоих розовых губах, тонкой талии и милых щечках. Я буду пить вино и предаваться меланхолии.
— Ах, не стоит. Лучше развейся, познакомься с другими претендентками, проведи хорошо вечер!
И Элиза, не дожидаясь ответа, припустила по коридору.
Виконт еще немного постоял, глядя ей вслед с мечтательной улыбкой на губах, а затем вприпрыжку поспешил в зал, откуда слышалась музыка и громкий смех. Там его уже поджидала маркиза Амадея.
— Как все прошло? Ты признался?
— Да! И она ответила мне взаимностью!
— Женщина! — раздался над их головами рык. — Мы еще не женаты, а ты уже кокетничаешь с этим червяком!
Виконта словно ураганом снесло. Над Амадеей возвышался кровожадно ухмыляющийся орк.
— Грудь у тебя что надо!
Он протянул руку, делая вид, что собирается ущипнуть девушку, она с негодованием хлопнула по его ручище веером:
— Как не стыдно, хан Эришеолталь!
— Радуйся, женщина! Я решил ввести тебя в гарем! Завтра сбудется твоя мечта! — громко заявил орк.
Народ вокруг навострил уши, послышались смешки, кое-кто смотрел на Амадею с сочувствием.
— Ах, как я счастлива, но вы опоздали, ваша злобность, — ехидно произнесла маркиза. — Граф Сорес уже сделал мне предложение, и я его приняла!
— Эта букашка? Хочешь, я раздавлю его?
— Кого ты назвал букашкой, животное?
К ним подошел граф Сорес в сопровождении герцога Синека и Ырыга.
— Эй ты, груда мяса, я с тобой разговариваю!
Низкорослый и щуплый Сорес едва доставал Шеолу до груди, поэтому, чтобы посмотреть в лицо орку, ему пришлось задрать голову.
— Поднять тебя? — невинно поинтересовался орк.
— Зачем? — не понял граф.
— Чтобы ты смог дать мне пощечину, — серьезно ответил вождь Орочьей степи.
— Только посмей его обидеть!
Амадея грозно нахмурила брови, любопытствующий народ начал отодвигаться подальше от эпицентра разгорающегося скандала.
— И что ты мне сделаешь, женщина? — Шеол с усмешкой смотрел на маркизу. — Стукнешь этим хвостом мертвого павлина?
Он протянул руку и, глядя при этом на Сореса, погладил кончиками пальцев перьевой веер.
— Нет, — мило улыбнулась маркиза. — Я громко заверещу, что хан Эришеолталь назначил меня любимой женой! Старшей по гарему!
— Не вздумай! — зашипел Шеол, зажимая маркизе рот. — Дея, успокойся! Если твои вопли дойдут до моих наложниц, мне умрец.
— А вот нечего обижать моего избранника.
Амадея вывернулась и показала орку язык.
— Я рада тебя видеть, Шеол! Ты совершенно не изменился после академии.
— А ты стала еще красивее, — улыбнулся Шеол и повернулся к ухмыляющимся парням. — Выпьем? А то тут такая тоска. Меня уже тошнит от этих чопорных девиц и их любезных мамаш. Чувствую, скоро кого-нибудь покусаю.
— Как в старые добрые времена, — мечтательно протянул генерал и погладил тролля Ырыга по спине. — У тебя или у меня?
— Давайте у нас. Там Дри как раз бабу какую-то имеет. Присоединимся.
